– Не знаю. Мы ж дикарями…

На этот вопрос я сама не ведала ответа. Кто знает, сколько продлится спектакль с липовой графиней.

– Ладно, только ты позвони, когда возвращаться будешь, – попросил Ленька.

– Хорошо, любимый,

Ленька пошел варить пельмени, а к дому подкатила Милка. Позвонила и велела:

– Выходи, Маш, пора…

Я кинула в спортивную сумку кое-что из одежды и обуви. Сообщила мужу, что ухожу. Ленька крикнул из кухни:

– Счастливого отдыха, дорогая.

Он даже не вышел меня проводить, не обнял на прощание, не поцеловал. Боль когтистой лапой снова царапнула по сердцу. Но тут же вспомнила о Максиме. Пусть он только на время – мой будущий муж. Зато равнодушие Леньки, его предательство я переживаю легче, чем оно могло быть.

…Милка посмотрела на сумку:

– Ты зачем шмотье набрала? Мы сейчас по магазинам и салонам рванем. Докладываю последние новости и ставлю в известность о предстоящих планах. Коттедж Максу пришелся по душе. Сделку заключили. Сейчас я туда пригнала клиннинг. Бывшие хозяева почти всю мебель оставили, но освежить, навести порядок надо. Пока ведутся работы, мы с тобой наведем марафет. Укладочки, платьица. В том, что на нас сейчас, нельзя сиятельным особам показываться. Макс тебе часть будущего гонорара передал, так что вперед.

Я не верила своим ушам:

– Милка, ты со мной при встрече будешь?

– Да, недолго, но поддержу.

– Спасибо, подруга!

– Родословную Сашка сделал. На, полюбуйся, какие у тебя предки были. Еще какое-то свидетельство состряпал, якобы подтверждающее, что Машка Петренко, в девичестве Головина – не хухры-мухры, а особа знатная, Надеюсь, эту липу никто изучать досконально не будет, не проколемся.

– А.. если изучат и проколемся?

– Ха! Скажем, что пошутили. Мы же не деньги фальшивые напечатали.

Машка сунула мне папку с бумагами. Я, конечно, глянула, но ничего не поняла. Да и разговор переключился на другое.

Подруга поинтересовалась: