Глава третья
Алексей Николаевич Косыгин. Экономика и… экономика. Вопросы электричества. Польза землячества. Снова в школу
Да, сотрудничество с «Радугой» вышло очень удачным. На работу, как и было сказано, я к ним не устроился, но зато договорился, что их патентный отдел займётся законным оформлением всех моих изобретений. За соответствующий процент от положенных выплат. Которые, к слову, удалось увеличить в разы, благодаря появившимся крепким связям в Совете министров. Здесь, как и в массе других случаев, мне хорошо помогал председатель Совета министров СССР Алексей Николаевич Косыгин. Ему было уже почти семьдесят — старик по здешним меркам, но организованности и работоспособности этого человека могли позавидовать и молодые. Он с самого начала, как настоящий государственный деятель и хозяйственник, с большим вниманием отнёсся к тем возможностям, которые открывали мои нововведения, а уж после того, как мне удалось несколькими сеансами подлечить его весьма истрёпанное сердце, и вовсе шёл мне навстречу практически во всех вопросах. Во всяком случае, в главных.
Вообще, невольно втягиваясь в народно-хозяйственную, экономическую жизнь моей новой Родины, я стал замечать массу интересных вещей, на которые раньше совершенно не обращал внимания.
Взять Косыгина. Я знал о его реформах, которые Алексей Николаевич затеял восемь лет назад, в тысяча девятьсот шестьдесят пятом году, когда мальчик Серёжа Ермолов пошёл в школу, а инженер-пилот Кемрар Гели покорял космическое пространство системы Крайто-Гройто и мечтал стать пилотом-испытателем первого в истории нуль-звездолёта, который только-только начали закладывать на орбитальных стапелях Сшивы.
Знал, но поначалу мало что в них понимал. Как-то не до этого было. Да, в Академии Кемрар Гели, как и любой будущий инженер, учил экономику Гарада и даже её историю. Но, прямо скажем, довольно поверхностно. Тем не менее, и этих поверхностных знаний мне хватило, чтобы понять — развитие экономики СССР и Восточного Гарада шло, во многом, схожими путями. Только Восточный Гарад, пожалуй, меньше бросало из крайности в крайность.
Возможно потому, что Восточный Гарад никогда не отказывался от частной собственности, как таковой. Включая собственность на средства производства. Ограничивал её размеры, иногда весьма жёстко — да. Но не отменял и не запрещал. Личная свобода — это, разумеется, большая ответственность, но ещё и возможность проявить инициативу. А если силгурда (или человека, что одно и то же) полностью оной инициативы лишить, вменяя ему только послушно исполнять волю партии власти, то очень скоро мы получим застой прогресса и общественное болото, которое загниёт, завоняет, отравит само себя и, в конце концов, погубит страну. Золотая середина, известная на Земле со времён Аристотеля (на самом деле ещё раньше) и так же тысячи лет на Гараде, — это не только философское понятие, но величайший действенный инструмент. Как для отдельного человека, так и для целого государства. Главное — уметь и не бояться им пользоваться. В СССР, по моим наблюдениям, пока не очень умели.
«Гнём палку, пока не затрещит, — как любил говорить по данному поводу мой папа, — потом начинаем гнуть в другую сторону и тоже до треска».
Так вот, реформы Косыгина, если говорить прямо, и были той самой попыткой «выпрямить палку» — исправить то, что наворочал в экономике предшественник Брежнева — Хрущёв.
Хозрасчёт и большая самостоятельность предприятий.
Та самая инициатива.
Другое дело, что хозрасчёт Косыгина отличался от хозрасчёта сталинских времён (который, собственно, угробил товарищ Хрущёв) и отличался, на мой взгляд, не всегда в лучшую сторону, но тут уж я старался особо не лезть — и так слишком много на себя брал, следовало не забывать о той самой личной золотой середине.
Но дело не только в реформах.
Я с удивлением замечал, что люди — коммунисты и беспартийные — родившиеся ещё до революции и возмужавшие в первые годы Советской власти, зачастую обладают более твёрдой волей к достижению цели и умеют лучше работать, нежели те, кто родился незадолго до Великой Отечественной войны, во время или сразу после неё. То бишь, относящиеся к поколению моих родителей. Логически здесь всё было понятно — те, кто сегодня управляли народным хозяйством великой страны — Союзом Советских Социалистических республик — вынесли на своих плечах столько трудностей и бед, что никаким пером не опишешь. Такой закалки не было больше ни у кого из ныне живущих. Отсюда и все вышеперечисленные качества.
Одно плохо — все они были уже в возрасте, часто обременены болезнями и не могли работать столь эффективно, как раньше. Плюс естественный возрастной консерватизм.
Тем не менее, дело двигалось.
Только сейчас, глядя на этих людей, я начал по-настоящему понимать воспитательное значение Трёх Больших Дел, которые должен был совершить каждый юный гарадец перед вступлением во взрослую жизнь. Эти испытания, которые требовали от юношей и девушек напряжения всех своих сил — как душевных, так и физических, испытаний, зачастую связанных с риском для жизни и здоровья, давали ту самую закалку, о которой я говорю. По крайней мере, похожую на неё.
Нечто подобное я намеревался ввести в Школе новых людей, которую ещё предстояло организовать. Благо подобные и другие прогрессивные идеи по воспитанию нового человека витали в воздухе и даже воплощались на страницах советских научно-фантастических книг у того же Ивана Ефремова и братьев Стругацких, которых, как и других глубоко мыслящих писателей и деятелей культуры, я намеревался активно привлечь к созданию ШНЛ.
Но пока всё время отнимали слоны по имени Космос и Энергетика, а также черепаха Безопасность, работа с которыми довольно быстро начали давать видимый результат. Понятно, почему.
Гравигенератор и, неразрывно связанная с ним сверхпроводимость при комнатной температуре. Не на бумаге, а — вот оно, в материалах и действует!