– Это центр реабилитации для детей оказавшихся в сложной жизненной ситуации. Здесь есть множество направлений. И разумеется очень большое внимание здесь уделяется именно психологическому сопровождению при восстановлении…
– Так это детский центр?! Пап, ты серьезно?! – Голос у Лены стал резким и злым. – Знаешь, это уже даже не смешно. Обычно твои чудачества, они довольно забавны, но на этот раз…
– Лена! – Федор Владимирович перестал улыбаться. Лицо его стало непривычно серьезным и даже приобрело суровость. – Поверь мне, что среди многочисленных пациентов этого учреждения, нет ни одного со смешной или забавной историей. Сплошь трагедии и драмы. – Федор Владимирович достал из кармана пачку сигарет и закурил. Сделав пару затяжек, он затушил сигарету и бросил ее в урну. – Все никак не брошу. Стараюсь. Вон, конфеты ношу в кармане…
Он вынул из кармана пиджака карамельку и засунул ее в рот.
– Пап, извини. Я не хотела тебя расстраивать. Но ты ведь понимаешь, что мне…
– Лена! Я понимаю, что тебе нужно жить дальше. Очнуться, собраться с силами и жить. Как живут эти дети, – он указал рукой на больничный комплекс. Положив большую ладонь на плечо дочери он добавил уже мягко, как обычно. – Именно для этого я тебя и пригласил.
– Ладно, пойдем. Раз уж я все равно приехала, давай, воплощай свой план в действие…
Федор Владимирович улыбнулся. Улыбка была немного грустной. Жаль, что жизнь не всегда подвластна законам логики и уж точно она не согласуется ни с какими научными выкладками, расчетами и неопровержимыми законами. Порой жизнь опровергает все. И если это не удачные и приятные обстоятельства, а напротив, трагедия, то она может раз и навсегда изменить, сломать человека. И время, и последующие с течением этого времени события, залечат раны, но прежним человек не станет никогда. Шрамы так и останутся в душе. И память о том, как они были получены тоже.
– Пошли. – беря дочь под руку сказал Федор Владимирович.
Глава 4
– Ой, Федор Владимирович! Рада Вас видеть!
– Здравствуйте Екатерина Николаевна. Вот, познакомьтесь, это моя дочь, Елена. Похожа на меня? – Федор Владимирович весело рассмеялся. Женщина врач к которой он обращался тоже засмеялась.
– Очень похожа. Я сразу подумала, что вы родственники.
– Екатерина Николаевна, у меня к Вам просьба. Я бы хотел познакомить дочь с моей любимой пациенткой. Можно ее сегодня увидеть?
Доктор улыбнулась.
– Конечно. Она любит когда Вы приходите. Даже начинает хоть как-то контактировать, – Екатерина Николаевна сделала легкий жест рукой, – ну насколько это вообще возможно, сами понимаете…
– Погода хорошая, думаю лучше всего устроить встречу на свежем воздухе, как Вы считаете, Екатерина Николаевна?
– Конечно. Она любит прогулки. – доктор взглянула на маленькие часики на своем запястье. – Тааак… Сейчас полдник. Как только он закончится, сестра приведет к вам девочку в парк. Вы будете на своем обычном месте?
– Да, там очень приятно и никто не мешает, – улыбнулся Федор Владимирович.
Екатерина Николаевна кивнула на прощание и полетела дальше легкой стремительной походкой по своим многочисленным врачебным делам. Лена проводила дружелюбную женщину медика взглядом, размышляя о том, что это какой-то феномен, а возможно такая особая суперспособность, которой наделены отдельные представительницы женского пола, которым по роду их занятий приходится бывать весь день, что называется, на ногах. И они совершенно спокойно справляются с этой задачей, делая это на высоченных каблуках, и, вроде как, не испытывают никакого неудобства. У Екатерины Николаевны, например, каблуки были явно сантиметров десять, а то и выше… На самом деле о подобной ерунде, Лена думала, чтобы не думать о вещах более серьезных и неприятных. Например о затее ее отца. Что взбрело ему в голову?! Зачем? Почему нельзя просто оставить ее в покое?