Куда? Зачем? Я ничего не сказал Максиму и побежал. Я бежал, бежал, бежал, пока не прибежал к нему. Он был маяком для миллионов. Величайший вождь нашей эпохи. Я присел у постамента и стал думать о Нем.
Я всегда любил все монументальное, оно вселяло в меня спокойствие [я сознательно изменил штамп]. Он вообще не думал, когда умер, и когда творил свои дела – не думал. Это был его секрет долголетия и успешности.
Делай, а не думай. Думать за тебя будут другие. Все нормальные собаки – делают, обделываются, лают и кусают. А я зачем-то еще и думаю, поэтому иногда кусаю не того, кого нужно, и постоянно бегаю из-за этого от милиции.
– Максим, сделай мою фотографию с вождем.
У меня есть коллекция. В каждом городе я в ногах у вождя. По приезде в Калининград это было первым, что я сделал. И по приезде в каждый небольшой город это первое, что я должен сделать.
Сидя в ногах у вождя. Вот так я приобщаюсь к истории.
Doggy’s journey[2], или Почему я поехал в Калининград
Кто-то пускается в путешествия со скуки, кого-то дух и долг зовут, а я просто уехал из города, который любил, но из которого исчез самый главный пёс Моей Праги – мой отец.
До сих пор не знаю, куда он уплыл, но я уверен, что с ним все в порядке.
Максим, мой одноклассник, уже давно жил в России. Где, я не знаю. После одного звонка он сказал, что ждет меня в Калининграде, но не знает, когда сам там точно будет. Собака без поводка, жизнь мне приготовила высшее образование и влюбленность в этом маленьком русском островке в океане Европы. Сентиментальность и романтика вместе с моими любимыми консервами были моими главными попутчиками.
Поэтому я уехал, надеясь, что там уж точно не будет медведей и каждый дом уже давно электрифицирован.
Поначалу Калининград казался мне почти Европой, только где говорят по-русски. Через пару часов я пролаял, что ошибся, и это не помешало мне отлично себя чувствовать и обосноваться в этом городе. Дело даже не в том, что здесь жил мой лучший друг. Присутствие Макса – это вопрос комфорта, который не сильно меня заботил. Дело совсем в другом.
Я приехал в Калининград и совсем забыл, напрочь, что когда-то жил где-то помимо России. Чехию стерло. Связано с тем, что, к сожалению, как часто бывает с поздней юностью и ранней молодостью, – я слабо помнил происходящее. В памяти все лежит, но пока выплывают фрагменты, к которым я могу провести ниточки из будущего, «пил, учился и любил», прямо как человек, и впервые я учился пить и любить именно на этом русско-европейском острове.
Два самых странных человека в моей жизни тоже связаны с Калининградом. Оба отличаются своим блеском и умом, и оба – в разные стороны. Я, впрочем, от обоих понабрался, потому что слишком умный пёс настораживает, а слишком глупый двух слов связать не может. Кроме, конечно, «дай поесть» и «где тут отлить», но в последнем случае слов три.
И еще. Без Калининграда я никогда бы не добрался до столицы, потому что был бы раздавлен русским недоверием. Калининград был площадкой, где я должен был примерить на себя новый менталитет, который нравился мне больше пражского.
И помог найти свой подход к людям. Ведь какой нормальный человек будет доверять ГОВОРЯЩЕЙ СОБАКЕ?
Случайный попутчик
Россия встретила меня своим будущим. Или будущее России встретило мое будущее. Я путаюсь, ведь время всегда стягивается в спираль, когда имеешь дело с Владимиром Владимировичем Тупиным.
– Для друзей я просто Вова Тупин. Вова Т, как тебе будет удобно.
Это он сказал о себе. Что я могу сказать о нем? Он Просто Хороший Парень. Я познакомился с его рано полысевшей головой, когда сошел с трапа самолета в Калининграде.