Алиса вспомнила тень, падавшую на его тело. Вспомнила стоявшего рядом с ней мужчину.
«Наверное, вы ни в чем не виноваты. — Так ей следовало сказать. — Я не думаю, что это самоубийство. По-моему, он исчез по другой причине». Но она промолчала.
— Это моя вина, — повторила Каролина, — я это всегда знала. А теперь знаешь и ты. Если хочешь, можешь рассказать обо всем Соне. Лучше бы ей тоже об этом узнать.
Каролина поднялась и оперлась рукой на спинку кресла.
— Да, больше мне сказать нечего, — проговорила она и, помолчав, добавила: — Отвезти тебя обратно?
Выглядела она усталой, и Алиса покачала головой:
— Нет, не надо.
Смеркалось. В гостиничных окнах загорелся свет. В одном из номеров тихо играла музыка. Алиса шла вдоль ровного края асфальта по светящейся белой полосе и думала о Каролине, вспоминала ее лицо.
Немного поразмыслив, Алиса развернулась и направилась обратно к гостинице, сперва медленно, а затем все быстрее. Свет в доме не горел, дверь была не заперта. Алиса вошла. Тишина. Наверное, глупо с ее стороны чего-то ждать — Каролина, скорее всего, отдыхает у себя в комнате, и тем не менее Алиса почему-то была уверена, что ошибается. Это выражение на лице матери Юнатана — она узнала его, этот решительный отсутствующий вид, из-за которого Алиса в свое время на все была готова, лишь бы не оставлять Ивана одного.
В комнате, где они сидели, оказалось пусто. Алиса поднялась по лестнице. Единственным источником света в узком длинном коридоре была полоска света под дверью. Ванная. Ступая по мягкому ковру, Алиса подошла к двери.
— Каролина! — позвала она.
Молчание. Ответа не последовало. Она постучалась.
— Каролина!
Никто не отвечал. Алиса дернула за ручку. Заперто. Замок в двери был старомодный, с ключом. Такой снаружи не откроешь. Ключ торчал внутри, так что заглянуть в ванную тоже не получалось. Она приложила ухо к двери. Оттуда послышался слабый царапающий звук.
— Откройте! — попросила она.
— Уходи, Алиса, — раздался тихий усталый голос.
— Нет, сначала откройте.
— Я лежу в ванне, — откликнулась Каролина. — Если хочешь что-то сказать, отложим до завтра.
Алиса снова прислушалась. Какая неестественная тишина…
— Вы слышите меня? — спросила она.