Старик помолчал и встал на ступеньку ниже. Видно было, что каждое движение дается ему с трудом. Мне – почему‑то – стало его жалко.

– Это хорошее желание, но вы понимаете, Маргарита, его трудно исполнить. Невозможно даже.

– Но… постойте. Постойте, – сказала я, хватаясь за перила. – Вы же обещали.

– Маргарита, вы запутались, обещал вам он, – сказал старик. – Он показал вам картинку, и вы захотели, чтобы она сбылась. Маргарита, Маргот, он так и работает, бусы не просил еще?

Я сделала два шага наверх. Посмотрела на старика повнимательнее:

– А вы можете, как он?

Тот даже закряхтел как‑то смешно. Я прыснула, думала, такое только в книжках пишут.

– Мог когда‑то, – сказал он и пошел по ступенькам вниз.

Я испуганно прижалась к стене.

– Маргарита, если мы с вами, во имя Великого Хаоса, заключаем сделку, вы должны понимать последствия.

Я закивала головой, не осознавая ни слова.

– Да, я вижу… – Старик усмехнулся, вставая рядом. – Что ты такая же, Маргот. Тебе портал подавай?

Он протянул руку, унизанную перстнями, молодую руку, и я испуганно выдвинула вперед ладошку.

В голове билось одно: вот возвращается мама, забывшая кулебяку, а я тут стою, разговариваю со стариком, это же всех спустят с лестницы, включая Рината – за то, что не уследил.

Внизу, будто повинуясь моим мыслям, хлопнула дверь подъезда. Раздались голоса, и по лестнице затопали. На маму было непохоже.

– Это за тобой, – спокойно сказал старик, даже не заглянув в щель между пролетами. – Полиция.

Я снова вздрогнула и судорожно сглотнула:

– Что им надо?!

– Все то же, твоих письменных показаний. В этот раз они хотят их очень настойчиво. На твоем месте я бы не медлил.

Я вложила руку ему в ладонь, и мир будто бы покачнулся.