– Нет уж, уволь от этой комедии. Успокойся, хоть и воротит меня от этого, но я выйду за него, чтобы обеспечить тебе роскошную старость, я не могу представить, как бы мы жили вместе. И потом, лишать тебя того, к чему ты привыкла, было бы жестоко даже для меня, бесчувственной колоды.
– О, Лиз, спасибо. Как думаешь, что мне надеть для завтрашней церемонии?
– Халат. Ты останешься дома. И не возражай.
– Но как же?
– Никак. Все произойдет быстро и просто, мы распишемся и тут же расстанемся.
Утром следующего дня я подъехала за пятнадцать минут до начала церемонии.
Уф, к счастью, его еще нет. Я опустилась в кресло, взяв под прицел входную дверь. А вот и он, принаряженный, во всем белом, по-моему, даже подметки белые.
– Эй, мистер Камерон, – позвала я и помахала рукой, так как, не обнаружив сходного по окраске пятна, он собирался поискать его в другом месте.
– А, Лиз, я не заметил вас, вот примите эти белые розы, тогда хоть что-то в вас будет такое же, как и у меня.
– Надеюсь, мой костюм не разочаровал вас настолько, чтобы отменить предстоящее действо?
– Конечно, нет, мне абсолютно все равно.
Выйдя из дверей после окончания церемонии, Энтони от избытка чувств хотел поцеловать меня, но я увернулась и сказала:
– Нет, мистер Камерон, не забывайте наше соглашение.
– Как хотите, Лиз, но я это из благодарности как самой непритязательной из жен. Кстати, этот месяц я проведу во Флориде, но оставлю необходимые распоряжения на ваш счет. Прощайте.
Энтони легко сбежал к ожидающей его шикарной машине, где уже сидела не вчерашняя блондинка, а другая цыпочка.
Я села в свою и поехала домой. Дверь мне открыла Нэнси. Очень быстро, наверно, караулила. Она была нетерпелива.
– Что?
– Все в порядке, завтра ты получить деньги и сможешь их опять изводить.
Нэнси взвизгнула от восторга и повисла у меня на шее.
– Ты меня задушишь, – пискнула я, невольно улыбаясь.