ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Пятница перешла в субботу, и для Сэма наступило время тревожного ожидания.

Около десяти часов он позвонил Лайле, которая уже встала и успела позавтракать. Арбогаста в гостинице не оказалось — видимо, он отправился на поиски спозаранку. Однако в вестибюле он оставил записку для Лайлы, в которой сообщал, что позвонит среди дня.

— Может, придешь сюда, и посидим вместе? — предложил Сэм Лайле по телефону. — Какой смысл ждать неизвестно чего в одиночестве? Мы можем пообедать, а потом сходим и проверим, не звонил ли Арбогаст. Или, еще лучше: я договорюсь с телефонным оператором в гостинице, чтобы он переключал все твои звонки на магазин.

Лайла согласилась, чем немало успокоила Сэма. Он не хотел, чтобы в этот день она оставалась одна. Слишком просто ей было измучить себя понапрасну, беспокоясь о Мэри. Видит Бог, хватало и того, что он сам промучился всю ночь.

Он, как мог, пытался не принимать всерьез версию Арбогаста, но все же был вынужден признать, что она вполне логична. После того, как Мэри завладела деньгами, она наверняка собиралась приехать к нему. То есть, в том случае, если она взяла их.

Это-то и было хуже всего: представлять себе Мэри в роли воровки. Она была не такая — все, что Сэм знал о ней, противоречило этому чудовищному предположению.

Но, с другой стороны, а много ли он, в действительности, о ней знал? Не далее как вчера вечером он пришел к выводу, что очень плохо понимает свою невесту. Господи, да он знал ее так мало, что при плохом освещении умудрился перепутать с незнакомой девушкой.

Забавно, подумал он, как самоуверенно мы считаем, будто знаем о человеке абсолютно все, и лишь потому, что часто встречаемся с ним или испытываем к нему какие-то чувства. За примерами не нужно было ходить далеко: их вполне хватало в его родном городке. Чего стоил старый Томкинс, смотритель больниц и большая шишка в Ротари-клубе, который сбежал от жены и детей с шестнадцатилетней девочкой? Кто бы раньше мог подумать, что он способен на такое? Или что Майкл Фишер, главный фейрвейлский пьянчуга и картежник, после смерти оставит все свои деньги пресвитерианскому Дому сирот? Боб Саммерфильд проработал в магазине целый год, прежде чем Сэм узнал, что в армии тот получил срок — да еще по восьмой статье: за то, что едва не вышиб мозги своему капеллану рукояткой пистолета. Теперь, конечно, с Бобом все было в порядке — более тихого и приятного человека и за сто лет не сыщешь. Однако в армии он тоже был тихим и приятным — пока не принялся лупить священника по голове. Добродушные старые дамы приканчивали своих мужей, прожив с ними в счастливом браке лет по двадцать; забитые банковские служащие вдруг — ни с того, ни с сего — растрачивали казенные деньги. Вроде бы и знаешь человека, но попробуй угадай, что от него ожидать.

Так что, возможно, Мэри и украла эти деньги. Может быть, она слишком устала ждать, пока он расплатится со своими долгами, и оказалась бессильной перед искушением. Может быть, она хотела привезти деньги ему, придумав какую-нибудь историю, чтобы он согласился их принять. Или даже надеялась, что он не погнушается и ворованными деньгами. Он должен был честно признать и такую возможность — очень даже вероятную.

Однако, сделав это допущение, он оказывался лицом к лицу со следующим вопросом: почему Мэри не приехала? Куда еще она могла направиться, выехав за пределы Талзы?