— Мне придется уточнить это у судмедэксперта. Почему ты спрашиваешь?

— По первому впечатлению, я бы сказала, что беременность и природа повреждений указывают на домашнее насилие. Судя по крайним проявлениям в отеле, продолжительное насилие достигло точки кипения. Я бы проверила парня или супруга.

— Она не была замужем.

— Что насчет парня?

Лиам покраснел:

— Нам ничего неизвестно на этот счет, но мы все еще ищем.

Герри взяла другую фотографию.

— Вот как я это вижу: важный для этой женщины человек был помешан на контроле. Для такого человека власть над женщиной может быть очень заманчивой, очень затягивающей. Я бы не стала называть его социопатом, это может быть кто угодно, от жертвы психотического срыва до серийного убийцы. Мы просто еще не знаем.

В моем представлении, он ее бил или управлял, ему всегда надо контролировать, и он всегда тайно до смерти боится потерять этот контроль. Удушение может быть просто потребностью подозреваемого напугать жертву, держать ее в неизвестности, пока он ее убивает. Опять же, все это происходит от того, что вся власть у убийцы и он контролирует, что будет дальше.

Возможно, беременность была незапланированной, неожиданной. Она сказала мужчине о ребенке, и это символизировало для него потерю контроля. Он убил ее, повесив, а потом разрезал живот в попытке отметить ее и одновременно удостовериться, что ребенок мертв. Он собирался быть единственным, кто контролирует жизнь и смерть. Убив ее, он избавился от внезапной потери контроля. После ее убийства все снова встало на свои места.

Лиам посмотрел на фотографии на столе. Он никогда не пытался контролировать Керри. На самом деле его в ней привлекал именно дух свободы. У них было несколько мелких споров, но он никогда и пальцем ее не тронул. Лиам не мог быть человеком, которого описывала Герри.

— А волосы? — спросил он. — О чем это тебе говорит?

Герри взяла фотографию, на которой крупным планом была представлена обритая голова Керри, и несколько минут рассматривала ее.

— Что в нашем обществе может придать женщине уверенности или сломать ее?

— Не знаю.

— Красота. Наш макияж, наше тело, наши ногти, наши брови, наша фигура и наши волосы. Пожалуй, волосы и у женщин, и у мужчин влияют на отношение к себе и первое впечатление, но для женщин их значение гораздо больше. Наши волосы определяют нас, нравится это или нет. Мне крайне неприятно, что общество заставляет нас зацикливаться на волосах и всем остальном, но это так, все мы зациклены.

Обрив ее, этот парень сделал жертву уродливой в своей голове. Он использовал свою власть, чтобы забрать ее красоту. Вот что он пытался сделать здесь. Все дело во власти. Убийца и его власть, — еще раз акцентировала она и отдала фотографии обратно. — Как звали жертву?

— Керри Миллер.

Герри достала из нагрудного кармана ручку и записала имя в блокнот.

— Если ты дашь мне номер ее социальной страховки, я проверю, не обращалась ли она в травму с жалобами, указывающими на насилие.