— А тут судьба-негодяйка сама привела тебя ко мне, — я тихо шмыгнула носом. — Гоша, ты редкостная зараза.

— Эй… — пожарный легонько встряхнул меня. — Каравайчик. Не плачь.

А у меня по щекам уже вовсю текли слезы. Воспоминания огромной лавиной хлынули из прошлого на маленькую бедную меня. Вспоминалось все, что только можно. И запирание в женской раздевалке в физкультурном зале. И самые обидные стишки, придуманные Филимоновым. И закидывание снежками, и издевательства над моими личными вещами и…валентинку от тайного поклонника. Он был действительно тайным. Потому что ни одна душа так и не узнала о том пылком признании, написанном незнакомым почерком. Я нашла небольшой сложенный пополам листок бумаги в дневнике, в день своего рождения. Разбирала дома рюкзак и случайно наткнулась. Тот случай забылся, а вот сейчас… что-то заставило меня вспомнить.

— Так то любовное послание было от тебя? — севшим голосом, наконец, проговорила.

— Да, — кинул мой собеседник. И у меня тут же закружилась голова от счастья. — Попросил двоюродного брата, чтобы при случае никто не узнал мой почерк.

Я глубоко вздохнула, чуть приоткрыв рот. Этим и воспользовался Филимонов. Моя первая и пока что единственная сильная влюбленность коснулась губами моих губ и принялась осторожно целовать, проверяя, зазывая, прося ответить. В тот момент мой разум решил отключиться, оставляя после себя легкое смятение и непреодолимое влечение. В конце концов, послать к черту его можно в любой момент. Почему из-за каких-то там предрассудков я должна отказываться от такого маленького удовольствия? Всегда мечтала попробовать губы Гошика на вкус…

Машинально передвинула очки на макушку, чтобы не мешали, и ответила на поцелуй. Обвила пожарного за шею руками и прижалась теснее. Если что, потом сделаю вид, что все это ничего для меня не значило. И превращусь из забитой одноклассницы в повзрослевшую стерву. Но, опять же, это будет потом. Время покажет, чего стоят его слова на самом деле.

Руки Филимонова блуждали по моей спине и в какой-то момент забрались под рубашку. Но меня это нисколько не смущало. Из-за нахлынувших эмоций я отдавалась своим сумасшедшим желаниям без остатка. Никогда не думала, что целоваться с молодым человеком бывает так умопомрачительно. Наверное, потому что Сергей был не тем, кто мне нужен. Тогда, в его объятиях я пыталась забыться и внушить себе, что Георгий Филимонов навсегда умер в моем сердце. И у меня это получилось. Ровно до того момента, пока этот несносный пожарный не пришел ко мне домой тушить горящую китайскую елку.

И вдруг неожиданно все закончилось. Гоша резко отстранился от меня и на одном дыхании выпалил:

— Хорошего понемногу, — однокашник тяжело дышал и как-то подозрительно бочком отходил в сторону коридора. — Я в уборную и домой. А то мать с отцом, скорее всего, уже обыскались.

Так себе отговорочка, если честно. Нам уже давно не по пятнадцать лет.

Не слушая моих возражений, Гошик скрылся за заветной дверью. Я же растерянно посмотрела на молчащий до этой поры мобильник Филимонова. Если бы так уж прямо обыскались, то позвонили бы. Понимая, что поступаю очень плохо, скромненько так потянулась рукой и тыкнула указательным пальцем на центральную кнопку, чтобы посмотреть, есть ли пропущенные. Таковых не оказалось. По крайней мере, от родных и по сотовой связи. Но вот сообщение в ВК висело на экране блокировки, оповещая о том, что ему писал… Надела очки обратно на нос и прочитала: «Анфиса Орликова: Ну, че там? Поздравить с успехом можно? Завтра к нам заедешь, как договаривались?»

Экран почти сразу погас, и я поспешила скрыться с места преступления. То есть отошла к дверному проему и стала дожидаться, пока этот гад выйдет из уборной. Да что он там делает?! Совсем охамел на радостях? И, вот, что интересно… Если я все-таки была его мишенью на любовном поприще, то почему сейчас не довершил начатое? Ведь еще немного, и я ведь сдалась бы ему.

Запретив себе злиться, расстраиваться и посылать бывшего одноклассника до той поры, пока он не переступит порог моего дома, я ожидала его триумфального появления. Наверняка, он еще ни о чем не догадывается. Пускай. Меньше времени потрачу на выпроваживание его на улицу. Иначе не уйдет без пламенного заверения меня в собственной непогрешимости.

— Гоша-а, — обманчиво миролюбиво позвала мужчину. — Ты там уснул, что ли?

— Оль, просто ты таким сладким Каравайчиком оказалась, что мне теперь стыдно в люди выходить, — прозвучало в ответ.

И все-таки, почему он остановился? Я так понимаю, в мой офис ему надо только завтра. Его там Анфиса хочет поймать, если повезет. Вот зачем ей сразу два мужчины, скажите мне на милость? Один богатый, а второй красивый… Как говорится, на все случаи жизни.

— А вот и я, — весело проговорил Филимонов, выходя из уборной. Надо будет потом туалет как следует помыть. Мало ли, каким образом он успокаивался? — Ждала?

— А то, — я даже смогла улыбнуться. Но, кажется, кто-то шибко самоуверенный расценил мою доброжелательность по-своему:

— И не проси больше — я на жесткой диете, — мужчина изобразил на лице страдание. Я же округлила глаза, якобы удивляясь. — Подумаешь еще, что я тебя соблазнил и бросил. А мне, правда, домой уже пора. Матери помочь довезти продукты до дачи. Но сначала поспать.