— Кажется, кто-то тоже хочет есть, — философски изрек Гошик, который по-прежнему стоял у микроволновки и ожидал, когда подогреется курица.

— Не без греха, — тяжело вздохнула и устремилась к холодильнику за собачьим паштетом. — Ты пока за стол присаживайся, салат есть начинай.

Как раз в этот момент микроволновка призывно дзынькнула, оповещая нас, что мясо готово. Пока я наполняла миску Зефира, Гоша вынул горячее и поставил его на стол. Затем снова заглянул в холодильник и проговорил:

— Бутерброд с сыром сделать? А с колбасой?

— Мне можно с сыром, — откликнулась я. — Себе — на твое усмотрение.

— Отлично, — резюмировал парень, доставая недостающие продукты. — Кстати, миленькая пижамка.

Я резко разогнулась после того, как быстро выложила пекинесу в миску остатки еды из банки. Белые облачка на розовом фоне — да уж, миленько. Машинально выбросила в мусорное ведро жестянку. Я старалась справиться с не вовремя возникшим смущением. Потому что на меня смотрели так…Как обычно смотрят на женщину, которую хотят отнюдь не в качестве подруги или бывшей одноклассницы.

Ситуацию спас будильник на смартфоне, который стал очень громко петь про «невесту, которая будет вместо». Вздрогнув, пробормотала что-то нечленораздельное и помчалась выключать это безобразие.

В спальне (конечно же, после того, как гаджет перестал играть популярную мелодию) не удержалась и взглянула на свое отражение в зеркале. И то, что я там увидела, мне не понравилось. Волосы всклокочены, щеки красные. А в довершение всего одна пуговка на рубашке расстегнута, открывая ожидающему меня на кухне мужчине пусть и маленький, но все же простор для фантазии. Представляю, что сейчас творилось в голове у Филимонова…

Быстро расчесавшись и застегнувшись, отправилась обратно, завтракать. Хотелось провалиться сквозь землю с досады за свое смущение.

— Тебя только за смертью посылать, — заслышав мои, доносившиеся из коридора шаги, весело проговорил Гошик. — Хорошо, кофе поставить успела. Не то бы я тут взвыл с тоски.

— Это почему же? — я удивленно обвела взглядом помещение. Зефир прилежно доедал паштет. Георгий — как раз ставил чашечки с дымящимся кофе на стол. Семейная идиллия.

— Без тебя скучно, Каравайчик, — непринужденно заявил Филимонов. — Ты такая смешная, когда смущаешься. А тут, взяла и убежала краснеть в комнату.

Вот, нахал! И чего я его тут жалею, в самом деле? Мол, бедный, несчастный молодой человек, не спал всю ночь… Тьфу! Аж вспоминать тошно свою доброту душевную, из-за которой чуть не пригрела коварного змия у себя на груди.

— А я клоуном работать к тебе не нанималась, — зло ответила на его шпильку.

Воцарилась тишина. Мы расселись по своим местам и принялись завтракать. Из-за этого балбеса мне кусок в горло не лез. Не то, что бутерброд с сыром. Которых этот замечательный человек нарезал аж три штуки. И зачем, спрашивается? Если только сам после салатов решит съесть. Так это… Там еще три бутерброда с колбасой. И когда успел сварганить? Неужели я так долго пробыла у зеркала, тщетно пытаясь успокоиться? М-да, ну и дела.

— Я все это не съем, — наконец, не выдержала я, взирая, как сидящий напротив меня парень усиленно доедает салат с сельдереем.

Пожарный лишь кивнул и продолжил поглощать свою «добычу». И вид у него был такой серьезный, будто я его чем-то обидела. Атмосфера на кухне сразу стала такая натянутая. И даже мой пес куда-то слинял от греха подальше.

Совесть проснулась как только он перешел ко второму салату. Неужели я так вкусно готовлю? Я же думала изначально напакостить этими кулинарными «шедеврами». А получилось, что не нравятся они только мне.

— Го-о-ош… — протянула я, ставя чашку с кофе обратно на столешницу. — Прости меня, а?