— Нет. Виски. Неразбавленный. — У меня голос совсем хриплый, потому что мы с медведем боремся за доминирование. Медведь хочет устроиться поуютнее на коленях Мэдди. Или схватите ее за волосы и потащить ее обратно домой. Он был бы не против любому из этих вариантов. А я? Все эти медведи вокруг меня, хлопочущие в поисках пары, — просто идиоты. Они даже не подозревают, что пары подразумевают мучительные страдания и боль.
Мои родители были супружеской парой. В течение двадцати лет они были счастливы. У них появились мы с моим братом, Лаки. Она носила длинную юбку, длинные волосы, представляла собой истинное дитя природы, и мой отец считал, что солнце и луна висят в небе только ради того, чтобы видеть, как она ходит по этой земле. А потом она умерла, и весь свет в его глазах погас. Я уже много лет не видел, как он улыбается. В основном он сидит на крыльце, пьет и стреляет из ружья для стрельбы по тарелкам по проезжающим мимо машинам. Нам с Лаки пришлось спрятать все его боевые патроны и заменить их на холостые.
Каждый день, прожитый моим отцом без моей мамы, это день, наполненный настолько сокрушительной боли и страданий, которые не может заглушить даже ящик виски. Так что нет, мне не нужна пара. Мне не нужно, чтобы какая-нибудь пахнущая медовой жимолостью и лавандой девушка с широкими бедрами и блестящими каштановыми волосами дефилировала по моему дому, наполняя его солнцем только для того, чтобы потом его у меня отнять.
В северных лесах весьма опасно — другие оборотни, капканы, чертовы охотники с ружьями, которые плевали на знак «Посторонним вход воспрещен». Там женщина, особенно оборотень, которой приходится бегать, чтобы чувствовать себя живой, становится добычей для этих охотников.
Мне нельзя прогонять этих охотников силой. Местная полиция этого не одобряет. Не говоря уже о том, что это влияет на экономику. Туристы станут избегать маленький городок, имеющий репутацию, что он опасен для посетителей. Так что у меня лишь один выход — не заводить себе пару.
И мне кажется, я неплохо с этим справлялся. Еще несколько лет назад Пайн-Фолс в основном состоял из медведиц-оборотней, еще кое-где несколько волчиц, и человеческих женщин, которых можно было пересчитать по пальцам. Никто из них не пахла так вкусно, а туристок избегать мне было несложно. К строительным площадкам они не приближаются.
Но где-то по ходу дела оборотни начали спариваться с людьми, и теперь весь этот чертов город все равно что паршивая серия сериала «Холостяк» (
Только потому, что Мэдди пахнет раем, еще не означает, что она моя пара. Пожалуй, мне просто нужно с кем-то переспать. Когда это было в последний раз? Я думаю, пытаясь вспомнить. Вот дерьмо… последний раз у меня была связь плоть к плоти с женщиной около четырех лет назад, когда я был на конференции по строительству во Флориде. Я пытался договориться о встрече с парнем, который продавал солнечные батареи для домов. У нас здесь довольно много народу, которые хотят жить полностью вне общества.
Уже давно я должен был это сделать. В этом и есть моя проблема. Обычная мастурбация не сработает. Мое влечение — не показатель того, что Мэдди моя пара. Это просто обычная биологическая реакция на то, что сижу рядом со сладко пахнущей женщиной.
Черт, это может быть любая. Ну ладно, не любая. Люди за тем столиком пахнут столь же возбуждающе, как и опилки. Так же, как любая другая женщина в этом городке, но только потому, что от Мэдди все мои вкусовые рецепторы истекают слюной, а мой член внезапно вернулся к жизни, не означает, что она моя пара.
Я смотрю на нее краем глаза. Смотреть ей прямо в лицо я опасаюсь. Одно дело чувствовать ее запах. Одно дело знать, что ее волосы такие же красивые, как и камыши, растущие на болоте. Другое дело смотреть ей прямо в лицо. Не нужна мне такая красота, которая начнет меня преследовать. К тому же я догадываюсь, что она прям-таки чертов ангел, судя по тому, как Дент продолжает оглядываться сюда, словно она какая-то картина, которую он в своей жизни еще не видел.
— Ты что, хочешь секса? — спрашиваю я внезапно.
— Я, э… что? Вообще-то, я пришла спросить, могу ли я преобразить тебе имидж? — в ее голосе очевидно слышен шок. Но она не ответила «нет».
— Конечно, можешь. Но после того, как мы займемся сексом. — Я заворачиваю ее гамбургер в салфетку, бросаю пару двадцаток, а потом хватаю ее за руку.
— Постой-ка. Я пришла сюда вовсе не потому, что захотела отправиться к тебе домой. Я сказала своим подругам, что преображу первого человека, который войдет в дверь. Мне нужно, чтобы жители Пайн-Фолса увидели во мне что-то еще, помимо кандидатки в пару. Я стилист!
— Делай со мной все, что тебе вздумается. Но после того, как мы займемся сексом.
Я открываю дверь бара и тащу ее прямо к своему грузовику. Я рад, что в эти выходные я вымыл и пропылесосил его. Она больше протестует против того, что она волчица и расцарапает меня. Я не в силах сдержать сексуальную дрожь, которая охватывает меня при мысли о том, как ее когти впиваются в мою кожу.
Она грозится состричь мне все волосы налысо, сбрить бороду и накрасить ногти на ногах, но все равно забирается в кабину моего грузовичка.
Заведя грузовик и переключив передачи, я направляюсь домой. Если она не намерена срезать все ножом, то я в безопасности. Тем не менее я хочу, чтобы ей было приятно, поэтому я говорю ей:
— Обещаю, что приму душ, прежде чем мы будем трахаться.