Мама еле заметно морщится. Моего друга Дема она не жалует. Она не говорит об этом открыто, но я хорошо вижу. Причины неприязни мне непонятны — Дем всегда с мамой вежлив и тих, и с удовольствием возится со мной на улице. Старше меня лишь на год, он мой единственный друг.

На месте мамы кто другой бы только радовался, что у её сына-инвалида есть закадычный товарищ. А она почему-то совсем не рада.

Мы читаем краткую молитву, и я завтракаю, поглядывая в окошко. Моя пища полезна и благословлена. А значит, полезна вдвойне.

Но ног моих все равно не лечит.

***

Большинство инвалидов циничны. Я ощутил это на себе. Дважды меня отправляли на лето в специальный лагерь, для таких, как я. Это было мерзко и отвратно. Думаете, если дети — инвалиды, и если у них не слушаются ноги или руки, то они все добрые и готовы дружить друг с другом?

Ничего подобного.

Все те же драки — просто неуклюжие; все те же подначки и шуточки — ещё более злые. Язык-то у всех работает. К тому же я «отличник», что означает лучший выбор жертвы для «шалостей», как их называют воспитатели.

На третий год я уперся, и сказал, что лучше умру, чем куда-либо поеду. Мама, впрочем, не стала меня слушать. Началось обычное, грустное и, вместе с тем, обидное зрелище.

Кратко его суть можно охарактеризовать так: мы устали за тобой присматривать, подумай о нас и пожалей.

А обо мне кто-нибудь подумал и пожалел?

Ведь нельзя же заботиться о человеке десять месяцев в году, а потом отправлять его на два месяца страдать. Чтобы следующие десять месяцев любить его снова. Или можно?

Глупость какая-то. Но, моя мама так не считает. Она называет необходимость детского летнего лагеря «со-ци-а-ли-за-ци-ей». Но почему тогда это лагерь для инвалидов? Или всю оставшуюся взрослую жизнь мне предрешено жить среди инвалидных колясок, одноруких и безногих коллег?

В общем, мама была настроена решительно. К счастью, папа её уговорил, и тем летом я никуда не поехал. Да и следующим тоже.

Дем появился в моей жизни тем самым летом, когда я отказался ехать в лагерь.

Мы всегда гуляли по улице с мамой. Старались прогуливаться каждый день, часа по полтора. Мне нравилось находиться на свежем воздухе, глядеть на прохожих, на машины — особенно на автобусы, на яркие краски витрин.

Иногда мама возила меня в торговый центр, неподалеку от дома. Я катил по широким проходам, глядя на свое отражение в зеркалах, рассматривая манекены в яркой одежде.

Одежде и обуви, совсем ненужной для ребенка, неспособного ходить.

Сквозь витрины книжных магазинов я старался разглядеть обложки книг. Честное слово, я даже как-то попросил маму купить мне бинокль — чтобы интереснее было рассматривать окрестности, — но на самом деле я хотел рассматривать именно обложки книг. Увы, коляска не способна проехать по узким книжным проходам, и я никогда не мог поглядеть на книжки вблизи.

Пока не встретил Дема.