«Восьмерка», в просторечии «зубило», взревела, как стадо слонов, выпустила струю вонючего дыма и покатила куда-то.

Автобус, кстати, подошел минут через десять. Я забрался в полупустой салон, дисциплинированно оплатил проезд и устроился спиной к водителю. Дверцы со скрипом затворились, престарелое детище Львовского автозавода не по возрасту бодро запрыгало по ухабам.

Очень скоро к нам присоединилась все та же «восьмерка». Видно, прапор с попутчиком вдруг, не успев расстаться, сильно по мне соскучились.

На въезде в город я попросил водителя остановиться, выскочил из автобуса и пулей рванул к баракам у обочины, разрушенным в ходе бомбежки или, как сейчас принято говорить, операции по восстановлению конституционного порядка. Я оглянулся. Пассажир с заднего сиденья стремительно меня нагонял. Парень явно был в прекрасной форме, а я – не так чтобы очень.

Я завернул за угол, отбросил в сторону рюкзак, подхватил с земли березовое поленце и нырнул в дверь, держащуюся на одном гвозде и честном слове. Забежал за угол и, сдерживая дыхание, замер.

Мой преследователь пинком растворил дверь, вошел, достал что-то из кармана и резко взмахнул рукой. Прозвучал характерный щелчок.

– Зотов, – негромко, как-то ласково проговорил он, постукивая дубинкой-раскладушкой по ладони. – Где ты? – Мужик аккуратно переступил через ржавое корыто, валявшееся на полу. – Выходи, Валек, не бойся.

А я вот взял да испугался. Дождался, пока он подойдет поближе, и приложился поленом. Туда, где мускулистая шея незнакомца смыкалась с коротко обстриженной черепушкой. Не слишком сильно, но и без особой жалости. Подхватил падающее тело и уложил на пол. Содрал с широких плеч ветровку, снял с головы бейсболку и быстренько напялил все это на себя. Приоткрыл дверь. Машина стояла совсем рядом.

– Ну и чего? – спросил прапор, вылезая из личного транспортного средства.

Я молча махнул ему рукой, дескать, подходи.

– Чего? – повторил он, зайдя вовнутрь.

Кузя словил хорошую плюху тем же поленом по тому же месту, икнул, пошатнулся и опустился на колено. Я подошел и несильно придавил пальцем точку за ухом. Вот тут-то он вырубился по-настоящему.

Потом я осторожно загнал машину в пустой сарай и проверил, надежно ли связан прапор. Здоровые, доложу вам, организмы служат у нас во внутренних войсках вопреки тяготам, лишениям и нищенской, с их точки зрения, зарплате. Я едва не надорвался, кантуя его тушу. Проверил, есть ли пульс. Таковой в наличии имелся, а еще присутствовал хороший выхлоп от спиртного, выпитого накануне.

Потом я начал приводить в чувство его напарника, не особо церемонясь при этом. Получилось. Мужик застонал и открыл глаза.

– Привет! – Я уселся рядышком и закурил трофейную сигаретку с фильтром. – Ты как?

Свой ответ он высказал со всей полнотой чувств.

– Значит, нормально. – Я придвинулся к нему поближе. – Ну и что скажешь?

Ничего толкового он мне поначалу, конечно же, не сообщил. Ругаться начал, пугать страшными карами, нести всякие глупости сквозь зубы и все такое. Потому что был или, по крайней мере, считал себя первым парнем во всем мегаполисе из пяти улочек и трех тупиков. Ему было до рези в подмышках обидно, что какой-то баклан с общей зоны взял и подловил его, как дитя малое. Да еще и вопросы начал задавать.

Все равно мы потом подружились и разговорились. К любому человеку, даже самому крутому, можно подобрать ключик, если очень постараться. Я когда-то вполне себе неплохо умел это делать. С тех пор, как выяснилось, не разучился.

После этого я добрался маршруткой до станции, миновал ряды бабок, торгующих с ящиков, поставленных на попа, огурчиками да луком, выращенными на собственных сотках. Я кое-что у них прикупил. Витамины после лагерной диеты мне ох как не помешают.