— Он ушел сразу после обеда.

— Вы не будете возражать, если мы обыщем лагерь?

— У вас есть ордер?

Седой смеется. Не смех, а лязг и скрежет, как будто он не смеялся уже очень давно.

— Нет. Он мне ни к чему. Я здесь по поручению правительства. Меня зовут Савл, а больше вам ничего знать не положено.

Так-так-так, значит, правительство. Я чувствую, как мой мир рушится и разлетается к чертям. Неужели все еще то давнее обвинение в убийстве? Неужели они здесь поэтому?

Дэниэл явно чувствует себя не в своей тарелке, но по-прежнему старается быть вежливым.

— Будете искать в темноте?

— Именно.

— Нам скрывать нечего, — пожимает плечами Дэниэл, — но вообще-то это наши дома. Сейчас поздно, дети спят. Может быть, подождете до утра?

— Думаю, вы правы, — помолчав, кивает Савл. — В конце концов, по такой темноте далеко не уйдешь, как ни крути, верно?

— Палатка у вас есть? — словно не слыша его, спрашивает Дэниэл.

— Есть, но время действительно позднее, а ставить ее долго. Пожалуй, мы возьмем спальные мешки и устроимся на ночлег у огня.

Дэниэл кивает в ответ, но Савл, кажется, и не думал спрашивать его разрешения.

Вечер подошел к концу. Люди встают и отправляются к себе. Трое незнакомцев уходят в темноту за вещами.

— Что нам теперь делать? — шепчет Сара.

— Забираем свои манатки и идем, — отвечаю.

— Так темно же! Далеко ли мы уйдем на ночь глядя?

— Не знаю. Надо найти укрытие.

— В темноте?