Меня это не пугало. Все равно он мне больше нравился настоящий.

– Ты хоть подумала, что если ты упадешь и умрешь, то могу умереть и я? – Он наклонился ко мне – и у меня екнуло сердце.

– Опять же, – тихо ответила я, положив руки на его твердую грудь, прямо над сердцем. – Могу сказать то же самое.

Даже если смерть Ксейдена не убила бы Сгаэль, я сомневалась, что пережила бы это сама.

Поднялись тени – темнее окружающей нас ночи.

– Ты забываешь, Вайоленс, что я управляю тенями. Мне здесь не страшнее, чем во дворе. А ты собираешься спасать себя в падении молнией?

Ладно. Это логично.

– Я… пожалуй, об этом я не подумала, – призналась я.

Мне хотелось быть ближе к нему – вот я и приблизилась, и плевать на парапет.

– Ты правда меня погубишь. – Его пальцы сжались на моей талии. – Возвращайся.

Это не отказ – только не с таким взглядом. Весь прошлый месяц – проклятье, даже дольше – мы эмоционально фехтовали, и кому-то из нас уже пора подставить яремную артерию. Я наконец ему доверяла и знала, что он не нанесет смертельный удар.

– Только с тобой. Хочу быть везде, где и ты, – и я говорила искреннее.

Все остальные – все остальное в мире пусть хоть пропадут пропадом, а мне будет плевать, если я с ним.

– Вайоленс…

– Я знаю, почему ты сказал, что не видишь для нас будущего. – Мое сердце билось, словно хотело вырваться из груди и улететь, когда я наконец это сказала.

– Правда? – Ну конечно, он не стал бы упрощать разговор.

Я даже сомневалась, что он понимает, что такое «просто».

– Ты меня хочешь, – сказала я, глядя ему прямо в глаза. – И нет, я не только о постели. Ты. Хочешь. Меня, Ксейден Риорсон. Ты об этом не говоришь, зато показываешь. Показываешь каждый раз, когда решаешься мне довериться, каждый раз, когда не отводишь взгляда от моих глаз. Показываешь каждой тренировкой, для которой тебе приходится выкраивать время, и каждым летным уроком, отрывающим тебя от учебы. Показываешь, когда отказываешься до меня дотронуться из-за сомнений, правда ли я тебя хочу. А потом показываешь снова, когда находишь время нарвать фиалок перед важным собранием, чтобы я не страдала от одиночества с утра. Показываешь миллионом способов. Пожалуйста, даже не отрицай.

Его челюсть напряглась, но он не отрицал.

– Ты думаешь, что у нас нет будущего, потому что боишься, вдруг мне не понравишься ты настоящий, скрывающийся за всеми твоими внутренними стенами. И мне тоже страшно. Я это признаю. Ты выпускаешься. Я – нет. Через считаные недели тебя не будет, и мы, наверное, обречены. Но если мы позволим страху убить то, что между нами, мы этого и не заслуживаем. – Я обхватила его затылок ладонью. – Я тебе говорила, что это мне решать, рисковать сердцем или нет, – и я решила рискнуть.