Раньше мне много раз приходилось быть свидетельницей, но я никогда не выступала в роли обвиняемой. Все эти годы я защищала общество от преступников, а теперь из меня сделали его врага. В моей душе все переворачивалось от гнева, но я должна была держать себя в руках.

Я подошла к кафедре, поклялась на потрепанной Библии и вручила судьбу в руки своего защитника.

Микки сразу перешел к делу:

— Линдси, вы были пьяны вечером десятого мая?

Вмешалась судья:

— Мистер Шерман, прошу вас обращаться к своему клиенту по фамилии.

— Хорошо. Лейтенант Боксер, вы были пьяны в указанное время?

— Нет.

— Давайте уточним детали. В тот вечер вы находились на дежурстве?

— Нет. Моя смена закончилась в пять часов пополудни.

Микки подробно расспросил меня о том, что происходило вечером, и я выложила все начистоту. Призналась, что выпила в кафе полторы порции коктейля, и вскоре мне позвонил Джейкоби. Когда мы с ним встретились, я сказала, что чувствую себя «в порядке», и это было правдой.

Микки поинтересовался, почему я ответила на вызов, хотя моя смена уже закончилась, и я произнесла:

— Потому что я считаю себя копом двадцать четыре часа в сутки. Если напарник говорит, что нужна моя помощь, я еду.

— Вы нашли разыскиваемую машину?

— Да.

— Что случилось дальше?

— Сидевшие в ней люди попытались скрыться, и мы бросились вдогонку. Через восемь минут автомобиль потерял управление и попал в аварию.

— Когда вы обнаружили, что Сара и Сэм Кэйбот нуждаются в медицинской помощи, у вас возникло ощущение опасности?

— Нет. Мы увидели детей. Я решила, что они угнали машину или натворили еще каких-нибудь глупостей.

— Что вы сделали?