— Можно на ты. Карту я отдала Гр-Стейгу. Его бандиты недавно вломились в мою каюту, схватили меня и потребовали отдать им этот клочок бумаги. Я, если честно, не сразу поняла о чём речь. Честно говоря, я и не думала, что она представляет какую-то ценность. Аккуратнее, здесь кабели по полу разбросаны…

Борис перешагнул проведённые прямо по полу линии коммуникаций, подал руку Ладе и сказал:

— На ты, так на ты. А карта… Это же всего лишь кусок бумаги. Ты не помнишь, что было на нём изображено? Может быть есть копия или фото?

— Нет, я думала, что эта бумага ничего не значит, и осматривала её только один раз. Там были какие-то цифры и рисунки. Я не помню, что конкретно там было изображено. А не выбросила я её лишь из-за небольшой случайности.

— Я огорчён. Не свезло в этот раз. Думаю, что с нашими силами ворваться к Гр-Стейгу в его жилище будет равноценно самоубийству. А найти там карту вообще будет затруднительно, ведь он мог попросту оцифровать её и уничтожить. Видимо наши поиски сокровищ зашли в тупик. Значит никакой копии карты у вас нет?

— К сожалению, это так… Хотя подождите… Я не уверена, но… В общем я много общалась со своей соседкой, а у неё есть маленький ребёнок. Он часто играет в пиратов со своими друзьями, и однажды моя соседка приходила ко мне с ним в гости. Он нашёл эту карту, я разрешила ему с ней поиграть — всё равно она мне была не нужна. А вот мальчугану она очень понравилась, и он долго с ней возился. Говорил, что обязательно найдёт с её помощью сокровища. Есть крохотная вероятность, что он помнит, что на ней написано и нарисовано, хотя я в этом не уверена.

— Маловероятно, что что-то получится, но всё же давайте попробуем. Это хоть какой-то шанс. Где находится ваша квартира?

— Второй уровень, четвёртый коридор, квартира семь, а мальчик живёт в восьмой.

— Хорошо, подожди минуту.

Борис взял в руки УПК, нажал клавишу и сказал:

— Юра, как вы там держитесь?

— Держимся, но нам тут здорово достаётся! Поспеши, а то кроме размазанных по стенам ошмётков ничего не найдёшь!

В седьмом причальном доке станции «Козырь», где был пришвартован звездолёт Мгла шла перестрелка. Возле шлюза на выступе между ящиков занял позицию снайпер кладоискателей Снегирь. По левую сторону от звездолёта, используя лапу оного в качестве прикрытия занял позицию Юрий. Аналогичное место, но с правой стороны занял сержант Грохот. Вход в трюм судна был открыт, что позволило Ларго и Джону занять позиции слева и справа от него внутри звездолёта. Виктор Степанович не стал рисковать своей жизнью и участвовал в бою сидя в своём кресле и управляя турелью, расположенной на крыше «Мглы», в перерывах между выстрелами успевая глотнуть из бутылки, стоявшей перед ним сорокаградусный алкоголь.

Вальморы наступали с трёх сторон: два прохода в седьмой док, где и пришвартовалась «Мгла», находились друг напротив друга и вели сюда из соседних доков; третий проход вёл в центральную часть станции на третий уровень.

Люди заранее подготовились к нападению, так что получили возможность вести заградительный огонь по наступающим, не давая тем войти внутрь дока. Снегирь стрелял в сторону левого и центрального прохода. Юре доставались вальморы из левого, а Грохоту из правого. Ларго и Джон могли обстреливать пришельцев, появляющихся из всех выходов, это же касалось и турели Виктора Степановича.

Преимуществом инопланетян было их число. Хотя взрыв обшивки станции и отвлёк немало недругов, их всё равно оставалось как собак нерезаных.

— Бизон, мы пока держимся, но боюсь надолго нас не хватит, их слишком много!

— Понял, скоро буду.

— Вот она, восьмая квартира. Надеюсь они дома.

Аккуратные удары в дверь издали привычный звук, «тук-тук-тук» эхом разнёсся по пустому коридору. Звонок, видеофон и прочая электроника, как и большая часть оборудования станции не работали.