Мужчина быстро рассказал ей о себе. Его звали Дайки, и он был и фермером, и торговцем. Он продавал мебель и некоторые выращенные им культуры. Он жил дома со своей женой Аяно. Их единственный ребенок, Акихиро, был частью армии Исаму, и хотя он хотел узнать о мальчике, Аса ничего не могла ему сказать. К сожалению, она была не в курсе последних новостей.

Их дом был маленьким, но за ним находилась красивая мастерская, гордость Дайки. Снаружи дом был не примечателен, но столы и инструменты внутри были прекрасно обработаны. Резьба на ножках стола была изысканной, а дерево было отполировано, и Аса увидела свое отраженное лицо. Она едва могла различить стыки. Она была удивлена. Этому человеку, по всей видимости, небогатому, строители мебели позавидовали бы.

Аяно уставилась на Дайки взглядом, который мог расплавить камень, когда он вошел с Асой. Женщина была крупной и сильной, знающей тяжелую работу. Хотя ее гнев был очевиден, он быстро рассеялся мягкостью Дайки.

— Я знаю, что тебе не нужны гости, но она уже несколько дней находится в пути, без отдыха. Она выглядела так, будто вот-вот заснет на улице. Я ничего не мог поделать, но позволил ей остаться на ночь.

Взгляд Аяно смягчился, и Дайки воспользовался возможностью, чтобы извиниться. Он утверждал, что у него есть работа, которую нужно закончить до захода солнца. Когда Аса смотрела на пару, ей казалось, что она смотрит спектакль, который артисты разыгрывали сто раз.

Как только Дайки вышел из комнаты, Аяно вздохнула, глядя на Асу.

— Он хороший человек. Возможно, слишком хороший для грядущих времен, если верить слухам, которые мы слышим с ветром.

Аса поклонилась, стараясь не раскрыть клинок, спрятанный на спине. Она не повторит эту ошибку.

— Спасибо, что открыли мне двери. Я очень благодарна.

Аяно внимательно смотрела на Асу.

— Пожалуйста. Как ты оказалась в дороге одна?

Аса знала, что приближается этот вопрос — невысказанное подозрение. Она боролась с этим на протяжении всей жизни, будучи женщиной, путешествующей по дорогам в одиночку, инкогнито в роли клинка. Ложь давалась ей легко, практика всей жизни позволяла ей не дрогнуть.

— Дом моей семьи сгорел в Убежище. Я пыталась найти их в лагерях, но безуспешно. До меня доходили слухи, что они отправились на северо-восток. Когда я увидела табличку с деревни, я решила попытать счастья.

Глаза Аяно сузились.

— Мне жаль слышать о твоей потере. Чем занималась твоя семья?

— Мой отец был кузнецом.

Взгляд пожилой женщины расслабился.

— Хорошая профессия. Тяжелый труд всегда вознаграждается. Сколько тебе лет?

— Девятнадцать, — еще одна ложь, но если бы она сказала правду, Аяно удивилась бы, почему она не замужем. Ей едва могло быть девятнадцать.

— Выглядишь старше, — тон Аяно был ровным.