Меч Коджи опустился, песня была четкой в холодном утреннем воздухе. Взмах был близким к идеалу, мелодия стали не выражала нерешительность, мучающую его.

Что значило быть благородным в мире, который, казалось, так мало заботился о чести?

Простой вопрос, но с ним Коджи боролся от восхода до заката.

Его лезвие полетело в сторону, он выполнил крутой поворот на четверть, его воображение создавало врагов и их атаки.

Те, кто был знаком с Коджи, часто сначала полагал, что его мысли приходили медленно. Он слышал шепот, видел сочувствие в их глазах, даже если никто не осмеливался выразить чувства ему в лицо.

Он был тяжеловесным мыслителем — это было правдой, — но не глупцом. Он работал над проблемами, шаг за шагом, проверяя, чтобы каждый шаг был идеальным, прежде чем двигаться дальше, точно так же, как каменщики следили за тем, чтобы каждый камень идеально подходил к соседям, прежде чем строить выше. Его господин, Минори, был совершенно противоположным, его разум прыгал вперед и устанавливал связи намного раньше других.

Коджи не торопился, решая проблемы. Как только люди узнавали его достаточно хорошо, они видели процесс своими глазами и давали ему необходимое время.

Однако с мечом в руке он был другим человеком. Он понимал, как нужно сражаться. Он был наделен чувством, мог ощущать приближающийся удар за мгновение до того, как он произойдет, но его навыки были глубже, чем это, интуиция к бою, которую не разделяли даже другие клинки ночи. Коджи не проигрывал в дуэлях много лет.

Иногда он пытался прояснить мышление, тренируясь с мечом. Он брал проблему, вроде проблемы чести в бесчестном мире, и держал ее в уме, когда начал тренироваться. Иногда метод срабатывал, и когда его утренняя рутина была завершена, у него в голове был ответ. В других случаях метод не работал, но Коджи научился терпению, необходимому навыку для человека, который часто считался медленным.

Коджи разбил лагерь в небольшой рощице в нескольких лигах от убежищ, которые были созданы для жителей, спасающихся бегством из Убежища. Хотя было рано, деревья уже меняли цвет, и тонкий слой снега покрыл участки травы. Хотя ему хотелось подойти к убежищам, мудрость подсказывала, что стоило оставаться самому по себе. Обвиненные в сожжении Убежища и покушении на убийство короля Шина, и воины-клинки ночи, и целители-клинки дня страдали бродячих групп граждан и солдат.

Поэтому он практиковался на поляне в роще, в значительной степени скрытой от остального мира, пытаясь решить проблемы, с которыми столкнулся.

Больше всего он был сосредоточен на проблеме своего господина, Минори.