После того, как он и его воины добили поваленного элементалем голема, Вик неожиданно обнаружил, что из его отряда в живых остался только он да Евген.

Евген был крестным его сына, и Вик, чего уж греха таить, был рад, что его кум выжил. Да и не просто выжил, а еще и нанес своим цепом решающий удар. Вик как сейчас видел, как после богатырского удара куда-то в подмышку голема, в нем что-то зашипело, заискрило, а следом последовал взрыв, отбросивший Евгена на несколько метров назад.

Следом раздался приказ отступать, и Вик, с сожалением отметив, что из его отряда в живых больше никого нет, ухватил кума за шиворот доспеха и потащил за собой.

Вокруг творилось что-то невообразимое.

Кто-то организованно отступал назад, кто-то упрямо рвался вперед. На глазах у Вика голова вскинувшего меч офицера взорвалась кровавыми ошметками, а следом полыхнуло так, что Вик чуть не ослеп. Но бегущие за офицером молотобойцы не обратили на потерю ни малейшего внимания, стремясь побыстрей захватить позиции противника.

— Да назад, чёрт вас дери! — прокатилось по всему полю и Вик, чувствуя, как пол под ногами начинает ходить ходуном, опрокинул в себя склянку с черной жидкостью.

По пищеводу промчался огненный шар и Вик, до этого с трудом тащивший Евгена по земле, с легкостью закинул кума на плечо и, опираясь на верное копье, поспешил в виднеющийся вдали спасительный тоннель.

Вик тащил своего сослуживца будто какой-то голем. Укрывался за валунами от жгучих красных лучей. Обходил глубокие расщелины. Проверял пульс у встречающихся по пути воинов и упрямо шел вперёд.

В какой-то момент он почувствовал сильный толчок в спину, в голове сверкнула вспышка боли и он отключился.

Вик пришел в себя от жары и глухо застонал. Он не знал сколько времени провалялся без сознания, но точно был уверен в одном — необходимо идти вперед.

С трудом закинув так и не пришедшего в себя Евгена на плечо, он оперся на копье и устало двинулся вперед. Хотелось плюнуть на все и присесть отдохнуть, но жар, идущий от пола и потолка, толкал вперед. А заживо свариться в своих же собственных доспехах Вик не хотел.

— Ну же, Евген! — сил тащить товарища на себе уже не было, но и бросить кума он не мог. — Приходи в себя!

Они уже прошли развилку, правый ход которой был завален магами Земли, и до спасительного зала оставалось где-то полтора километра. Но жар, ксуров жар!

— Ну-ка посиди здесь, дружок…

Вик аккуратно привалил Евгена к горячей стене, убедившись, что плащ кума не скомкался и хоть как-то защищает его от жара. Перехватив копье поудобней, он настороженно посмотрел на развилку. Очень уж ему не понравилось, как начали дрожать камни, надежно, как все думали, закрывающие ненужный армейцам проход.

— Что за… — проворчал копейщик, напряженно всматриваясь в покатившиеся камни.

Рука сама нырнула за пазуху и достала склянку с кислотой — единственное зелье, оставшееся у Вика.

Бух!

По коридору прокатилась плотная звуковая волна, а казавшиеся непреодолимой преградой камни брызнули во все стороны.

«….!» — подумал про себя Вик, смотря как из хода вылетает серебристый продолговатый ящик, на котором находились два самых настоящих ксура.