— Демоны! — рявкаю я и бросаюсь прочь.
В спину мне летит счастливый смех Рамиса.
А потом я успеваю услышать, как чей-то новый голос говорит, что Рамису пришёл вызов из столицы.
Я взбегаю по ступенькам и выкидываю бесполезную информацию из головы. То, что кому-то срочно понадобилось поговорить с Рамисом по магической связи меня не касается. Сейчас важно, что время выезда было уже пять минут назад, а значит, никаких сборов не будет, что на глаза попадётся, то в сумку и смахну.
Спускаюсь через минуту.
— Ты последняя, Мирта, — Тарми снова недоволен, но обходится без упрёков. — Группа в сборе, идёмте.
— А почему мы едем ночью? — капризно спрашивает одна из первокурсниц.
Да, кстати — почему?
— Чтобы не тратить на дорогу светлое время суток. В темноте работа на раскопках приостанавливается. Если мы поедем завтра, то прибудем к вечеру. Переночевать в лагере и снова уезжать? Группы всегда выезжают после ужина. Приедем к утру, два дня в Зеркальном комплексе, и также ночью возвращаемся, чтобы успеть к завтраку и первой лекции. Ещё вопросы?
Мы доходим до ворот.
Я как шла последней, так и последней оставляю запись в журнале: имя, дата, время, «студентка Мирта Андрас академию покинула», подпись.
Глава 34
За воротами нас ждёт большая крытая повозка, этакая широченная платформа на колёсах, и на дугообразном каркасе натянут крепкий тент от ветра. Или от дождя. От области к области климат меняется, а где расположен Зеркальный комплекс, я не знаю. Моё упущение, однако. Ничего, сейчас расспрошу.
— Шустрее, — поторапливает Тарми, подаёт пример и первым запрыгивает в нутро повозки.
— Лошади в темноте не заблудятся? — спускаться придётся по дороге, лентой вьющейся вокруг скалы, иными словами, над пропастью.
Возничий фыркает почище коня. Наверное, не первая его поездка. Я напрягаюсь, ведь скинуть повозку — это почти идеальный несчастный случай, но всё равно забираюсь внутрь, ведь отказываться от поездки я не собираюсь. Я вдруг ловлю себя на том, что делаю ровно то, что когда-то сделал папа. Когда-то он вопреки логике и здравому смыслу поставил на кон наши жизни и отправился сюда, в колонию, чтобы… Испытать себя? Доказать, что может? Я никогда не осуждала папу за это, но его поступок не казался мне правильным. А теперь я точно также ставлю на кон свою жизнь и отправляюсь на раскопки.
Под тентом на цепи покачивается тусклый фонарь, разбрызгивает желтовато-мутные пятна света. Внутри повозки тесно, пахнет мышами, на полу лежат тонкие тюфяки, и между ними узкий, шириной с ладонь, проход. Двое успели не только облюбовать тюфяки, но и достать из своих дорожных сумок пледы. У меня с собой пледа нет.
Свободный тюфяк остался один. Я едва успеваю сесть, повозка издаёт надсадный скрип и плавно трогается с места.
У меня накопилось немало вопросов…
— Спокойной ночи, мальчики и девочки, — Тарми, вскидывает ладонь и магией гасит фонарь, повозка погружается во тьму.