— А потом? — прокаркал Алексей. Она вышла из-за шкафа с расчесанными волосами, в юбке-клеш и полосатой кофточке с коротким рукавом.

— Чуть-чуть еще потерпите, Алешенька.

Встав на скамейку, она откинула марлю и принялась шуровать на полках, перекладывая какие-то предметы на самую нижнюю. Алексей отвернулся.

— Ну вот, — сказала Валька и поставила на стол алюминиевый поднос. На блюдечке — нарезанное сало, на втором хлеб, в баночке огурцы в рассоле, стаканчик-полторастик. Почти полная бутылка водки, заткнутая винной пробкой.

— Отдыхайте, — сказала Валька. — Я пойду чайничек поставлю.

Она вышла. Алексей посмотрел ей вслед, схватил банку с огурцами, жадно хлебнул рассола. Крякнул, махнул рукой и зубами вытащил из бутылки пробку.

Да, так напивался он третий раз, но опохмелялся впервые. И, надо же, совсем неплохо. Оч-чень даже неплохо!

Он налил вторую, выпил уже без дрожи, подцепил огурчик, захрустел им. Как-то вскользь заметил, что сидит в одних трусах. Одеться, что ли? Отчего-то вспомнились Валькины глаза — чистые, бездонные. Алексей отмахнулся, сгоняя наваждение, пробормотал: «А, ладно, успеется», — и надевать штаны не стал.

Валька принесла чайник, достала чашки, сахар, варенье, половинку калача. Алексей налил себе третью стопку.

— Примешь за компанию? — великодушно спросил он.

— Да я бы чайку, Алешенька… Ну, если только за компанию… У меня там еще наливочка стоит. С чайком хорошо.

— Можно и наливочки, — согласился Алексей. Они пили чай с вишневой наливочкой. Валька улыбалась, что-то такое приговаривала. Алексей не слушал. Ему было хорошо, спокойно, и сильно тянуло в сон.

— Еще чашечку хочете? — спросила Валька. Он встал, потянулся и шумно зевнул. За окном рассвело.

— Час-то который? — спросил он.

— Седьмого начало только. На кухне радио гимн отыграло.

— Я еще посплю, — сообщил он.

— Спите, спите, Алешенька.

Он прошлепал в торец, повалился на лежанку и накрылся одеялом. Валька стала прибирать со стола.

— Иди сюда! — сказал он.

Днем Валька разбудила его — пришла Надежда Поликарпова. Женщины чинно сели за стол, отвернувшись от него. Он оделся за створкой шкафа, как давеча Валька, пригладил волосы пятерней и вышел.