— Собирай ей сумку, поедем ко мне. Здесь таблетками не обойтись.

— Может, водкой? Я читала, что ей можно натереться, — пискнула, зашевелившись. Хотела сесть, чтобы казаться менее больной, но организм категорически отказывался принимать вертикальное положение хотя бы частично.

— Пусть твой ухажер стопочку опрокинет за твоё здоровье, а лечиться бабушкиными методами мы не будем. Не тот случай, сопливая принцесса.

Ладно…

Ладно.

Пусть чего хотят, то и делают. Я вообще с места не сдвинусь, у меня сил не осталось — все потратила на гневные испепеляющие взгляды, которые периодически бросала на этот союз спасения из своего укрытия.

В машине меня укачало. Пришлось быстро соображать, визжать Матвею об остановке и чуть ли не на ходу вываливаться наполовину в открытую дверь и весьма не эстетично портить асфальт.

Какая гадость.

Признаю, я окончательно расклеилась.

Палата, в которую Матвей занес меня на руках, кружилась светлыми узорчатыми квадратиками — подозреваю, именно такая здесь была плитка. Кровать, конечно, не сравнить с лежбищем в государственной больнице: большая, очень удобная, даже двигается, если на кнопочку нажать. С этим я поразвлекаюсь позже, не хотелось бы добавить работы уборщице.

У меня взяли кровь для анализов, заставили неприлично оголиться перед другим мужчиной в присутствии моего и вкололи какой-то лечебной, если им верить, дряни на пару со снотворным, которое начало действовать практически сразу. Или же сказалось общее состояние организма, который хотел помахать всем лапкой и отключиться, минимум, до послезавтра.

— Закрывай глаза, малышка. Тебе нужно поспать, — Матвей сидел рядом и гладил мою ладонь. — Идиот я. Потащил тебя черти куда, не подумал о последствиях.

— Спешу заметить, что потащилась я добровольно. Ты меня наручниками к себе не пристегивал, так что нечего тут самобичеванием заниматься.

— Какое-то хреновое у них снотворное, раз ты до сих пор такие слова можешь выговаривать, — его улыбку я поймала уже одним глазом. Второй успел закрыться к этому моменту как-то незаметно для меня.

— Очень хорошее. Задница теперь болеть будет, — пожаловалась на слишком болючие уколы.

— Я тебе завтра сеточку йодную нарисую. И, может, чего-нибудь ещё.

— Извращенец. Тебе не стыдно хотеть лицезреть мой зад, когда я пошевелиться едва могу?

— Так даже интереснее, — он поиграл бровями, а я нечаянно хрюкнула от смеха, тут же закрывшись от мужчины собственными волосами. — Всё, Вредина. Сон. Неотъемлемая часть выздоровления.

— Посиди со мной немного, пока я не отключусь. Это будет быстро.

Матвей кивнул, наклонился ко мне, хоть я и пыталась отползти в беспокойстве о летающих в воздухе микробах, и осторожно коснулся моей щеки губами, подтянув одеяло выше.