— Вот и договорились. Закрыли тему. Мир? Кто старое помянет… — сказал я и протянул ему руку.

Капитан молча смотрел на меня, потом пожал ее.

— Слушай, как ты влип вот в это? — я обвел рукой окружающее. — Пленники? Рынок? Что было то?

— Рассказывать нечего. Попали в засаду «зеленых шапок». Они запросили выкуп. За меня никто не внёс, поэтому вот, продали сюда. Всё, — Гастон немного помолчал. — Может это и было бы лучшим выходом… Чтобы меня сожрал полоумный подводный божок.

— Гастон, завязывай с меланхолией. Давай присоединяйся ко мне. У меня тут то один кошмар, то другой. От помощи не откажусь.

— Не знаю, Серый. Чтобы я, офицер союзной армии, вступил в банду…

— Банду? — удивился я.

— Ну ты же бандит? Поэтому в штрафники попал, и поэтому тебя полиция искала, разве нет?

— Да не. Я не бандит…

Только я хотел сказать, что я шпион. Бывший. Меня перебил Бисто:

— Абанку`р пал, — отрезал он.

— Что!? — Гастон аж дернулся.

— Вчера мальчишки на перекрестках кричали новости, — ровным голосом, почти без акцента начал говорить капрал. — Республика вступила в войну и ударила с запада. С севера в приграничные области вошли Свободные Княжества. Саусфилд захватили банды из Дикого Поля. Импе`рия форсированным маршем взяла Раинбург, а потом вошла в Абанкур. Гарнизон сдался без боя. Коллегия распущена, ее участники а`рестованы. Канцлер подписал указ о роспуске Союза Вольных Городов. Конфеде`рация повержена. Вы больше не офицер союзной армии.

— А ты..? — начал спрашивать Гастон.

— Капрал Бисто. Абанкурская тяжелая пехота. Наш полк был разбит, знамя потеряно. Остатки были приговорены к расстрелу, как не выполнившие приказ. Капитан. Союзной армии больше нет. Правительству мы больше не нужны. Да и нет уже того правительства. Теперь мы сами по себе. Мсье Серый Пароволк спас меня от чудовищной смерти и теперь я выполняю долг чести, служа ему.

Союз Вольных городов прекратил свое существование? Вот это новость. Я опять всё пропустил. Пока капитан выспрашивал подробности, я смотрел в окно. Фифк уплетал сырую рыбу вылавливая ее из небольшой кастрюльки. Официант подошел к акулице, но тут же отпрыгнул от нее, уворачиваясь от когтистой лапы. Разразился руганью кинул сверток с едой ей под ноги и пошел назад в кафе.

— Гастон, мы сейчас доедем до меня, переночуем, а там ты решишь ты со мной или дальше продолжишь свой поход за смертью. Хорошо? Доедайте, отправляемся. Гарсон! Посчитайте нас.

Как Фифк не бодрился, но всё–таки он устал. Это было видно. Бежал он всё тежелее, один из ботинков вывернулся и торчал боком, хотя наш кальмар и не обращал на это внимания. Всё чаще он плевался черным, а его походная песня стала уж совсем грустной. Мы добралось пансиона, и я дал ему сверху щедрые чаевые.

— Всё, иди отдыхай, до завтра ты нам не понадобишься.

— Фэр! Фофтойте! Я фифу фто фы фефные и фофофые фюфи!