— Погоди же, дело есть. Ой, это ты? Вот ведь… Отойдем, а?

Будет уговаривать мед купить? Было б на что.

Мы протиснулись между лотками и оказались возле управы. Торговец привстал на цыпочки и, сжимая мою руку, жарко зашептал:

— Помоги мне, а? Во имя праматери Мелизоры прошу! Только на тебя и надежда.

Вот те на! Я смотрел на него во все глаза. Спутал он меня с кем–то, что ли?

Между тем пасечник слегка успокоился и поспешно продолжил:

— Меня Еремей зовут, я здешний. Аленка, дочка моя, пропала, уж третий день как. Ушла в лес по грибы и не вернулась. А давеча мне сон пророческий приснился, мол, найти ее смогёт только тот, кто на рынке с голым торсом появится. А тут ты. Все, как предсказано. Не откажи, умоляю! Ну, а за мной не задержится, и медом отблагодарю, и деньгами.

Никак еще один квест? Хотя нет. Разве неписи бегают за игроками, пытаясь всучить им задания? Или он обычный человек? Похож, конечно, но здешних ежей и зайцев тоже от настоящих не отличишь. Тьфу ты, хрен разберешься в этом странном мире.

Я задумчиво почесал в затылке и спросил:

— А что за лес–то?

— Да тут рядом, от южных ворот через луг. Сумрачный Бор называется.

Ясно, значит, тот самый, куда бежала девушка–баффер в хитоне.

— Ты обалдел, дядя? Туда низколевельные странники не ходят. А я первого уровня пока, нуб нубом.

— Говорю ж, сон пророческий. Он не обманет. Дочка–то уж больно мала, восемь годков всего, боязно за нее. Уже две ночи дома не ночевала.

Он снова схватил меня за руку и потащил к своему лотку.

— Пойдем, пойдем, мед тебе дам — пальчики оближешь! Самый лучший!

— Да не нужно, мне и хранить–то его негде, — попытался отбрехаться я.

— А подпол на что? Он в каждой избе есть, туда и положишь.

Точно, в деревнях запасы хранят в погребе. Как вернусь домой, надо будет проверить, есть ли он в моей хибаре. Может, туда для новичков и припасы какие–нибудь на первое время подбросили.

Мы уже стояли возле прилавка Еремея, и он настойчиво совал мне в руки горшок, причем не самый маленький. Медяков на пятьдесят наверняка потянет.