Маркграф расположился возле пылающего камина за массивным столом черного дерева, беспорядочно заваленным бумагами и кое-где заляпанным чернильными пятнами. Был он немолод, высок, мускулист и совершенно лыс, а ворот черно-красного камзола, казалось, готов был вот-вот лопнуть от напора его бычьей шеи.

— Мне передали, что вы прибыли из Кернадала, — сказал он, едва взглянув на нас.

Я кивнул.

— Мы хотели бы услышать, чем можем быть полезны вашему сиятельству, — произнес я, когда молчание стало затягиваться: казалось, его сиятельство про нас забыл, погрузившись в чтение бумаг. — Мое имя Руман из Брукмера, а это…

— Вы можете быть полезны тем, что вытащите занозу из моей задницы, которая называется «Монастырь Клугстер», — раздраженно перебил его сиятельство, не поднимая головы. — До вас там, в вашем Кернадале, уже дошли вести?

— Увы, нет, — ответил я. Если Сергею что-то и было известно об этом монастыре, мне он ничего не сообщил.

— Его осадила армия нежити, — произнес маркграф.

Я услышал, как за моей спиной Макс удивленно закашлялся. Армия нежити? За время, проведенное в Кернадале, я насмотрелся на нежить, и был уверен, что никаких армий из нее быть не может. Тамошние монстры вели себя, как животные: подчас весьма опасные и даже неглупые, но разумного поведения и командной тактики я за ними никогда не замечал и не слышал, что такое бывает. Разве что тот случай с таинственной трубой…

— Вы уверены, ваше сиятельство? — переспросил я.

Маркграф впервые за время нашей беседы поднял на меня серо-стальные глаза, просверлив меня ими за пару секунд до самого основания черепа.

— Послушай, парень, я похож на человека, который болтает всякий вздор и не отвечает за слова? — медленно, с расстановкой спросил он.

Я помотал головой.

— Вот, — кивнул его сиятельство. — Поэтому, если я говорю, что монастырь осадила армия нежити, значит, монастырь осадила армия нежити. Кстати, это государственная тайна, так что если кому-то из вас вздумается почесать язык в кабаке на эту тему, то лучше бы вам вообще не родиться на свет.

Он грузно поднялся из кресла, опершись на массивный стол с ножками в виде пушек, и обвел нас внимательным взглядом исподлобья.

— Не представительные вы какие-то, — проговорил маркграф сквозь зубы, словно сплюнул. — Щенки. Посильнее никого Сергей прислать не мог?

— Его высокоинородие, господин Егермейстер, просил уверить вас, что мы справимся с любым поручением, — произнес я, изо всех сил постаравшись не отводить глаз. Маркграф всем своим видом излучал угрозу.

— Ладно, с ним я поговорю отдельно, — его сиятельство сел обратно в кресло и сложил на столе руки в белоснежных кружевных манжетах. — Какого черта он вообще не предупреждает меня о таких вещах? Я затем держу в Чернолесье егермейстера, чтобы узнавать о собирающихся там армиях, когда они уже нападут? Что до вас, то поручение простое — осада с монастыря должна быть снята. Привезите мне письмо от настоятеля о том, что монастырь освобожден, и получайте свою награду.

— А э… какими силами мы располагаем? — уточнил я. Мне пришло в голову, что снимать осаду — дело армии, а не троих человек.

— Ну, вот сколько вас тут есть, такие и силы, — произнес его сиятельство, иронично ухмыльнувшись. — Если ты думаешь, что я дам вам армию, то нет. С армией любой дурак справится. На кой хрен мне вы тогда?

В целом, звучало, конечно, разумно… Мне сразу вспомнилось, что говорил сержант по поводу маркграфских злоключений: конечно, армия нужна его сиятельству в городе. Дать в наше распоряжение он никого не может, даже если бы и хотел. А он не слишком-то хочет: рисковать своими любовно набранными мушкетерами — не то же самое, что подозрительными бродягами без роду и племени.