Хотя, может быть, он исключительно талантливый журналист и организатор?

Но одно вовсе не исключает другого.

В статье «Народная дружина на победной дороге» Олег наткнулся на упоминание о «тысячнике Маркове, главе НД в столице»… Ага, выходит, что Голубова либо еще не выпустили из тюрьмы, куда тот угодил на две недели раньше Одинцова, либо он освободился и отошел от партийных дел…

И то, и другое выглядит неплохо.

Осенью двадцать пятого отставной подъесаул, размахивая нагайкой и брызжа слюной, ворвался в редакцию «Новой России» и пригрозил, что разгромит тут все, если «жидовские писаки» не извинятся за напраслину, возведенную на доблестных дружинников… выяснилось, что тысячнику не понравилась подача одной из «рабочих акций» НД, видишь ли, она была описана излишне реалистично.

Заминать конфликт пришлось самому Савинкову.

Так что Олег не расстроится, если Николай Голубов еще годик-другой посидит или уйдет из ПНР.

— Но ему позволяют статьи писать, гостей пускают, так что наши у него бывают иногда, — Ортенберг рассказывал, в каких условиях содержат Огневского в Петропавловской крепости.

Да, самая известная тюрьма сгинувшей империи стала, похоже, чем-то вроде курорта.

Пока Олег изучал «Борьбу», они миновали пригороды, подняв голову, обнаружил, что автомобиль движется уже по Петрограду. Несколько поворотов, справа остался мост, изогнувшийся над водами Невы, мелькнул в стороне уродливый памятник президенту Витте, поставленный в прошлом году, и машина затормозила.

Строение номер девятнадцать по Разъезжей улице.

Штаб-квартира ПНР в столице республики, не такая внушительная, как московский Черный дом, но все же солидная.

— Приехали, — весело объявил Ортенберг. — Прошу выходить.

В вестибюле за то время, что Олег тут не был, появилась настоящая проходная с вертушкой, будкой вахтера и двумя охранниками — подтянутыми дружинниками в начищенных до блеска сапогах и черной форме без погон, которые президент Алексеев полтора года назад запретил носить всем, кроме армии, жандармов и полиции.

Оружия на виду они не держали, но вряд ли, учитывая привычки НД, стояли тут с голыми руками.

— Вот, товарищ со мной, — Ортенберг предъявил вахтеру какую-то бумагу.

Проходя мимо дружинников, похожих на мраморные статуи, Олег почувствовал себя неловко в старом, потрепанном костюме, десять месяцев хранившемся на вещевом складе Шлиссельбургской крепости.

Но ничего, не одежда красит человека, делает его тем, что он есть.

Хотя неплохо бы было переоблачиться…

Они поднялись на второй этаж, и свернули направо, в ту сторону, где в торце коридора расположена отдельная приемная, предназначенная для прибывающих в Петроград важных партийцев.