— Не могу знать, но полагаю, что хочет познакомиться с новым сотрудником, — Степанов развел руками. — Есть у него такое обыкновение, когда дело касается, если можно так сказать, личностей неординарных, а вы ведь пришли к нам, честно говоря, не совсем обыкновенным образом.

Ну да, точно, не каждый день в «Наследие» переводят статских советников из отдела общей пропаганды.

— Кабинет его знаете, где находится? — поинтересовался Степанов.

Олег кивнул:

— Да.

«Логово» директора «Наследия» располагалось в другом конце здания, так что неровные шаги, сопровождаемые стуком палки, прозвучали сначала на одной лестнице, затем раздались в длинном коридоре, а затем огласили другую лестницу, парадную и роскошную, со ступеньками из мрамора, красным ковром и широкими перилами.

В приемной Олега встретил секретарь, подтянутый и моложавый, хотя вовсе не молодой.

— Вас ждут, проходите, — сказал он, и распахнул тяжелую дверь из красного дерева.

Кабинет Снесарева оказался велик и солиден, под стать хозяину — панели из светлого дерева на стенах, кадка с необычным растением в углу: фиолетовые листья, светлая кора, явно что-то экзотическое, стол, достойный большого чиновника, и неизбежный портрет главы государства на стене.

Огневский смотрел, как всегда, пристально, с напором, и казалось, что ноздри его раздуваются от ярости, что сейчас он раскроет рот и раздастся знакомый всей стране голос.

— Олег Николаевич, заходите, — Снесарев кивнул, на губах его появилась мягкая улыбка. — Присаживайтесь. Надеялся, что наша встреча состоится несколько раньше, но сами знаете, непредвиденные обстоятельства.

Еще бы, в связи с тем взрывом у директора наверняка прибавилось дел, и ведь уже сегодня проходная выглядит так, словно ничего и не было пять дней назад, разве что вахтер сидит другой. В связи с этим вышла задержка с оформлением — приказ о зачислении Олега оказался подписан только вчера, а первый рабочий день начался сегодня.

— Я понимаю, ваше превосходительство, — он сел, палку прислонил к столу.

Снесарев, в отличие от заведующего специальным сектором, выглядел тем, кем был — военный географ, объехавший половину Азии, дослужившийся до генерала, профессор и автор множества научных работ, владеющий четырнадцатью языками; волосы и усы седые, но взгляд острый, и не скажешь, что три года назад отметил семьдесят.

Именно тогда Олегу на глаза попалась газетная статья, посвященная юбиляру и набитая всякими фактами о нем.

— Не сомневаюсь, что понимаете, — Снесарев огладил усы, и заговорил неспешно, взвешивая каждое слово. — Такие люди, как вы, нам очень нужны, и большая удача, что вы оказались в стенах нашего института. Вы так наверняка не думаете, даже подозреваете, не сошел ли я с ума, но я уверен, что через год-два измените свое мнение. Да, у вас нет научной подготовки, но зато есть живой, открытый ум и еще опыт, который пригодится нам, когда начнется запланированное расширение «Наследия». Мы пока занимаемся исключительно историей, но это ситуация данного дня, вскоре мы попытаемся охватить все дисциплины, интересные нам с точки зрения евразийского мировоззрения…

На столе аккуратной стопкой лежали книги, старинные толстые тома, и Олег смог прочитать названия и фамилии авторов на некоторых корешках — «Стратегия» Михневич Н. П., «Ведение современных войн и боя» А. Г. Елчанинов, «Основы современного военного искусства» В. А. Черемисов…

Директор «Наследия» продолжал активно работать не только как администратор.

— Должны будем готовить обоснования для всех идей, предложенных партией и правительством, неважно, связаны ли они с социологией, экономикой или даже естествознанием, — продолжал Снесарев, внимательно глядя на собеседника. — Кроме того, не стоит рассматривать наш институт только как исследовательское учреждение, мы еще и политическая организация, ведь в наше время любая наука, начиная с физики и математики, является политической. Несомненно, не помешало бы усилить наше влияние на крупнейшие университеты, пока оно прискорбно мало…

«Планы у него наполеоновские, наличие в министерстве отдела высшего образования его не смущает, — подумал Олег. — Но зачем он мне все это говорит? Неужели это он попросил Паука перевести меня сюда, для начала — на скромную должность в специальном секторе, а как оклемаюсь — на пост повыше?»