— Реверди нейтрализовал первый уровень — охранников, сирены, запоры. Но он не знал о скрытой системе: о датчиках состава атмосферы. Как только воздух перестает соответствовать установленной норме, автоматически включаются другие схемы защиты. Повторяю, это предприятие по переработке отходов, под самой надежной охраной. Вмешалась специальная бригада.

Хадиджа пытается вспомнить, как их спасали. Она видит только белых людей в масках, их суматошные движения и Марка, лежащего в луже собственной крови.

— Мои коллеги полагают, что Реверди не знал о втором уровне тревожной сигнализации. Я же уверен в обратном. Это на него не похоже — забывать такие вещи. Но он думал, что ему хватит времени, чтобы «сделать то, что он должен сделать». — Он едва заметно улыбается. — Не знаю, что он вам рассказывал, но у него от этих рассказов помутилось в голове. Он не заметил, как уходит время. Это вас и спасло.

Она рассеянно кивает. Она замечает на столике на колесах букет мелких гардений. Невероятно: он купил ей цветы. Смятый букетик похож на стиснутый кулак, на сжавшееся сердце. Она опять смотрит на полицейского: теперь его очередь, он кивает с легкой улыбкой. В этом типе есть обаяние, но он похож на вечного жениха-неудачника, Хадиджа представляет себе его жизнь в виде унылого берега реки — упущенные возможности уплывают в никуда.

Она осторожно приоткрывает рот — швы уже сняли.

— Вы… е-го… уби-ли?

Полицейский встает. Запах одеколона заполняет помещение. Он сам заполняет все своим белокурым присутствием. Медовый завтрак. Он молча ходит по палате, засунув руки в карманы. Хадиджа собирается с духом и выговаривает до конца:

— Вы… его… убили… или… нет?

— Да. Никаких сомнений.

Она вопросительно поднимает брови.

— Но тела мы не нашли.

Она закрывает глаза, охваченная паникой. Полицейский продолжает, как будто читает ужас на ее лице:

— Подождите. Реверди удалось убежать из камеры. Ребятам мешали эти комбинезоны, дыхательные маски. И он проскользнул между ними, легкий, босой, задержав дыхание. В коридорах никто не решался стрелять: слишком опасно.

Хадиджа представляет себе лабиринт идущих по кругу стальных коридоров, разные аппараты. Реверди, в черном комбинезоне, не дыша, исчезает среди хромированных бликов…

— Когда он выбежал на крыльцо, снайперы его достали. Ему вроде бы всадили минимум пять пуль в грудь. Я вам говорю о настоящих снайперах. Супернатасканные ребята. Им доверять можно.

— Почему… нет тела?

— Несмотря на раны, ему удалось выбраться за ограду на западе. Завод находится в Ножан-сюр-Марн, вы это знали? Наверное, он бросился в реку, протекающую возле завода.

Он замолкает, подходит к столику на колесах и рассеянно поглаживает цветы:

— В каком-то смысле это страшно себе представить: парень в подводном комбинезоне, босой, рвется к воде, как животное, стремящееся вернуться в родную стихию.

Сам того не замечая, полицейский обрывает несколько лепестков.