Марк дал ей адрес, потом продолжил:

— Вы — единственная журналистка, которой удалось взять интервью у Жака Реверди. С тех пор он больше не говорил…

В трубке прозвучал самодовольный смешок.

— Как вам это удалось? Чем объяснить эту честь?

Послышался новый смешок — этакое сдержанное мяуканье. Марк представил себе кошку редкой породы. Золотистая шерстка, зеленые глаза; и нарочитая томность.

— Все очень просто. Я была женщина.

— Женщина?

— Жак Реверди — соблазнитель. Охотник на женщин.

— Каким он показался вам при встрече?

— Очаровательный. — Она снова мяукнула. — Охотник на женщин!

Он вдруг вспомнил. Все ныряльщики были мастерами соблазнять дам. Жак Майоль, Умберто Пелиццари: настоящие сердцееды. Но для Реверди любовь служила лишь маской. Пизаи продолжала:

— Особенно улыбка. Очень медленная, очень сладкая. Такой фрукт, вы понимаете? И голос. Очень горячо. Знаете, женщины это обожают… И он любит женщины.

Ее неправильный французский и это мяуканье начинали действовать ему на нервы.

— Вы думаете, он виновен?

— Нет сомнений. Он убивает женщины.

— Его оправдали в Пномпене, так ведь?

— Такая юстиция в Камбодже. Но виновен, нет сомнений. Я почувствовала за улыбкой… Хочет кожу женщины.

— Вы только что сказали, что он любил этих женщин.

— Именно. Убийство: последняя степень соблазнения. Я учила французский в Сорбонне. «Дон Жуан» Мольера. Я поняла глубокая правда. Соблазнение — это разрушение. Дон Жуан убийца. Он убивает Эльвиру. Он ворует ее сердце, ее душу, ее жизнь. Реверди так же. Убийца женщин.

Она снова рассмеялась, в ее смехе слышался деланый страх. Марк смутно понимал, что она хотела сказать. Убийство как высшая стадия обладания. Кошечка заключила: