Внезапно Броуди вспомнил, что позабыл сообщить в газету "Эмити лидер" об аресте. Посмотрел на часы. Гарри Мидоуз, чью страсть к обжорству превосходил лишь его аппетит к работе, наверняка у себя и готовит номер на завтра. Он позвонил и разговаривал достаточно громко, чтобы пробудить у арестованного подозрение, будто их могут подслушать телеграфные информационные агентства. Рассказал Гарри первую историю из жизни полиции этим летом.

- Так куда он попал? Всего-навсего в тюленя? - переспрашивал Мидоуз без большого интереса.

- В детеныша тюленя, - убеждал Броуди. - Послушай, Гарри, ты в понедельник разрыдался на полполосы из-за того, что страдают бедные крабы-малютки.

- Да, но в понедельник ничего больше не произошло, а сейчас у нас утонули два аквалангиста и взорвался катер с водными лыжами. К тому же у меня три колонки о предстоящей регате. Если я этого не напечатаю, твоя жена сказала, что больше со мной разговаривать не будет.

- А можно предположить, - втолковывал Броуди, - что и аквалангисты, и катер с водными лыжами на совести этого сумасшедшего подлеца?

Газетчик, видимо, заинтересовался. Последовало долгое молчание.

- У тебя действительно что-то есть? - спросил, наконец, Мидоуз.

Броуди слышал, как арестованный сержант Джеппс встал и подошел к двери камеры.

- Ну, - сказал в телефонную трубку, - у меня есть свои подозрения.

- Я могу тебя процитировать?

Броуди постучал пальцами по столу, пожалев, что практически ничего не знает о законе, по которому его могли привлечь к суду за клевету.

- Нет, расследование продолжается.

- Тогда больше ничего не надо, - ответил Мидоуз и повесил трубку.

Броуди сладко улыбнулся Джеппсу, глядевшему на него во все глаза, излучавшие звериную ненависть. "Боже, - подумал он, - если мне когда-либо придется проезжать на машине через Флашинг, они меня пристрелят на месте".

Затем Броуди отправился домой.

Детеныш тюленя обосновался в гараже. Его назвали Сэмми. Повязка с хвоста сползла. А Шон был у него отцом, матерью, приятелем и учителем одновременно. Он держал тюлененка на коленях, хотя тот весил не меньше сорока фунтов. Перед своим питомцем он поставил банку сардин, тарелку с сосиской и блюдце с молоком.

- Папа, он все время плачет. Посмотри на его глаза.

У самого Шона глаза тоже были на мокром месте.

Но он был прав. Огромные темные глаза тюленя были в самом деле заполнены слезами.

- Я позвоню доктору Лину или еще кому-нибудь, - пообещал Броуди.