Мужчине ситуация показалась забавной.
- Вы из округа или городской полиции?
- Ни с места! - приказал Броуди. - Вы арестованы.
- Ты о чем говоришь, приятель? Что значит арестован?
- Для начала в соответствии с городским законом.
С этими словами Броуди выскочил из машины и побежал к воде, на ходу сунув пистолет в кобуру. На него с удивлением смотрел детеныш тюленя, забравшийся на сухой песок. Из раны у хвоста вытекала струйка крови. Зверек деликатно откашлялся, а во влажных громадных глазах стояли боль и недоумение.
"В нем и нет ничего, кроме глаз. А мама далеко", - подумалось Броуди.
Он взял тюлененка на руки. Детеныш оказался тяжелее, чем он предполагал... От него сильно пахло рыбой, а кровь стекала Броуди на брюки. Он поднялся к машине и осторожно положил зверька.
Мужчина все еще стоял в стороне. Броуди вытащил пистолет.
- Садись в машину, - закричал он. - Садись в машину!
- А тебе не кажется, что лучше сначала посоветоваться с начальством? - лениво поинтересовался толстяк.
Впервые в своей жизни Броуди направил заряженный пистолет на человека. Но это не возымело должного эффекта.
Тогда он взвел курок. Мальчишка зарыдал, залаял пес, и с крыльца серого здания на холме донеслись женские крики.
Толстяк сел в машину. От него несло виски и пивом.
Все это произошло, как признавал позднее Броуди, отнюдь не по правилам, но, по крайней мере, он поймал подлеца на месте преступления...
7
Голова у Броуди трещала так, будто он только что попытался остановить на футбольном поле Шона Джуиса. Он пытался разобраться в хаосе, который царил в его офисе, пока перед ним сидел толстяк в пижаме и зло на него смотрел. Сержант полиции, если он и вправду был сержантом, с каждой минутой все больше покрывался краснотой.
Может быть, его хватит кондрашка, и тогда воскресный день войдет в привычную колею. "Ты успокоишься, дорогой", - обещал ему мысленно Броуди. За минувшие годы камера предварительного заключения стала хранилищем для школьного архива, поэтому Генри Кимбл сейчас наводил там порядок.
"Ты у меня и здесь придешь в себя, подлец", - думал Броуди.
Он перешел к столу, за которым Хендрикс листал потрепанный том свода федеральных законов о защите животного мира. Наконец, нашел нужный параграф и прочитал: