И тут же довольно сильная взрывная волна кинула на спину невезучего красного командира, инстинктивно рухнувшего на месиво из снега и всякого мусора, груду битых кирпичей и прочей строительной дряни. Что-то тяжёлое даже мощно ударило его по голове. Василий так и не понял, что же случилось, и мгновенно отрубился.
После ещё нескольких снарядов, прилетевших с финской стороны, и мгновенного ответа советских артиллеристов, в очередной раз стало относительно тихо. Хмурый день и так уж близилось к концу. А так просто стало ещё хмурей.
Но кое-кто этого уже не видел. Ему пока что было всё равно…
*
И на войне бывают кратковременные перерывы. Вот такой и случился в конце очередного зимнего дня. Вроде ненадолго наступила тишина.
Штурмовая группа старшины Стефановича, после полученной команды комбрига Борзилова, ненадолго встала на занятых позициях. Красноармейцам надо было хоть немножко отдохнуть, набраться сил, перегруппироваться, провести разведку, а потом, может, и ударить с новыми силами. Да и следовало проверить технику, пополнить боеприпасы, заправиться, да и самим подкрепиться.
Но спокойствие на войне всегда коварное. Можно ожидать всякого.
Вот и неподавленная финская артиллерия, видать, решила провести короткий и внезапный огневой налёт. Всего пяток снарядов, и потерь особых советским войскам не нанесли, но…
Уже вторым крупнокалиберным 105 мм снарядом был тяжело ранен командир группы старшина Стефанович. Хорошо хоть, что он, потерявший сознание, пусть еле-еле, но дышал. Снаряд, к счастью, разорвался немного в сторонке, старшину не задел и осколками не посёк, но поднятые силой взрыва мелкие куски кирпича от развалившейся полностью стены стоявшего рядом дома ударили неосторожного красного командира чуть ли не россыпью в спину. Какой-то кирпичик покрупнее попал ему и в голову, тем самым полностью контузив. К сожалению, это было еще не всё. Хорошо хоть, что и случайный осколок снаряда только чиркнул по левому плечу, содрав с комбинезона небольшой кусок и оставив после себя заметный, но не слишком опасный порез. По крайней мере, кость не была задета.
М-да, не повезло старшине. Под самый конец и такая случайность…
Хотя, как заверили лейтенанта Петрова санитары, жить будет.
Конечно, ответный удар советских артиллеристов был страшнее. Практически вся имевшаяся под рукой старшего лейтенанта Николенко артиллерия открыла огонь по уцелевшим финским гаубицам.
Не успел Петров вернуться к своему танку, как с ним по рации связался сам комбриг Борзилов.
— Слушай, лейтенант, прими-ка пока командование группой на себя. Младший комвзвод Воротилин хорош, но пока звание маловато. Лейтенант Рябинин, вроде и должен заместить старшину, но, как и лейтенант Виноградов, слишком молод, да и горяч, и вполне может наломать дров. А ты же наш, как есть, танкист. И опыт имеешь, и боевой командир. Уже доказал. Так что, прими у Рябинина группу. Думаю, справишься. Давай! А потом там разберёмся!
— Есть, первый! Спасибо за доверие. Думаю, справлюсь. Но, учтите, после мне придётся вернуться к себе.
— Конечно, вернёшься. Нам бы пока тут справиться!
Что же, лейтенант Петров был уверен, что справится. За время долгого рейда и постоянных боёв он постоянно учился. У старшины Стефановича действительно было чему поучиться.
Конечно, и другие командиры в роте были вполне на уровне, особенно младший комвзвод Воротилин. Но он, как говорится, пока званием не вышел. А лейтенанты, хоть и вполне показали себя в боях, так вообще только после училища. Поэтому против нового назначения комбрига никто ничего не сказал. Да и не положено в армии.
— Первый, я сосна-пять. Разрешите немедленно атаковать позиции противника. Пока наша артиллерия утюжить их, мы успеем подготовиться и ударить в полную силу. Иначе враг опомнится.
Комбриг раздумывал немного.