Было холодно и темно. И удивительно тихо. Не по-подвальному. В подвалах тишина глухая, сдавленная — от близких стен. Здесь же явно чувствовалось открытое пространство.

Что такое произошло, где я? Куда попал? Где оказался? Но тут же все эти сомнения разрешились самым кардинальным образом. Заменившись, впрочем, новыми. Я пошарил руками и понял, что вокруг земля и лопухи.

Земля была сырая, лопухи холодные. Я по-прежнему гол, как факт. И всё это в кромешной тьме! Правда, чувствовал я себя и в самом деле хорошо, ничего нигде не болело, и это было приятно. Но ничего не объясняло! Где я?!

Ёжась и вздрагивая от сырости, я поднялся на ноги. Густой бурьян был мне по пояс. Тьма, кстати, оказалась не такой уж кромешной, и кое-что можно было даже различить вокруг.

Вот только я никак не мог сообразить — что же это такое. По сторонам от меня лопухи заворачивали вверх, ложбинкой. Дальше с одной стороны тьма делилась на две неравные части остро отточенной, ломаной линией.

С другой же стороны громоздилась какая-то непроницаемая масса вовсе неопределённой формы… Бр-р! Что это? Чувствовалось, что у этих очертаний имеется какое-то содержание — но какое?!

В этот момент над головой у меня тьма пошла пятнами, двинулась… И из-за туч выглянула луна. Я обалдел, заморгал что было силы: я стоял на дне замкового рва, со стороны леса!

Неровная, ломаная линия — это и была верхняя кромка этого самого леса. А неопределённая тёмная масса — сам замок. Вполне понятно было обознаться в темноте, да от неожиданности. Но как я сюда попал?!

На этот вопрос ответ отыскался удивительно быстро: от того места, где я стоял, к самому подножию стены шла пробитая в лопухах полоса. Начинавшаяся как раз у фундамента главной башни. И сбегавшая по всему довольно ещё крутому откосу внутренней стороны рва. Я не поленился специально сползать туда и обратно на четвереньках, чтобы убедиться. Так оно и было.

В самой борозде лопухи были смяты и свалены так, словно по ним проехал утюг. Местами даже трава была сбита до земли. И всё! Больше никаких следов. Руки-ноги у меня были целы, рёбра не болели, голова тоже. Чувствовал я себя просто прекрасно. Не мёрзни без одежды от ночной сырости…

Чего же теперь делать-то?

Двадцать пять метров высоты, никак не меньше. Да на каменное основание фундамента — всё равно что на стиральную доску или на рашпиль… Это что, благодетели мои неведомые так постарались?!

Ничего себе! Им что, другого в голову не пришло? Я потоптался в лопухах. Послушал, что слышно в замке — не слышно было ничего, — и без колебаний вылез на внешнюю сторону рва.

В гробу я видал такую жизнь! Что я, просил, что ли, приводить меня сюда? Или, может быть, умолял взять меня в плен?! Почему всё это происходит, чёрт побери! Причём так по-дурацки? Ничего же не поймёшь!

Или это Потур со своими ребятками?.. Что? Решили, что я помер, и выкинули за ненадобностью? Ну спасибо им за доброе дело, раз так! Милые просто люди: пригласили в гости, можно сказать, накормили, спать уложили… А потом и за порог проводили! Мать-перемать! И ёрш твою меть…

Идти голому по лесу было трудно. Даже очень. Но я так упорно продвигался вперёд, что, когда сообразил, что понятия не имею, куда и зачем иду, успел далеко забраться.

Но тут я остановился и задумался. А действительно — куда? И что я теперь делать буду: слепой, голый, безоружный, в незнакомом месте, а кругом враги! Ну что теперь?

Начиная всерьёз мёрзнуть, я сообразил, что осенняя ночь не подарок для одинокого, раздетого человека. Надо было что-то предпринять. Изо всех сил борясь с подступающей дрожью, я с каждой минутой всё отчётливей понимал, что надолго меня не хватит.