— Пане подпоручник, там, напшэчифко, ктоз ест?[1]

— Т-с-с, стуй, увага![2]

Этих чужих, невидимых пока людей, как ни крути, точно следовало опасаться. Васе сразу же припомнилось, что у него, уже у него, в бауле имелись и автомат, и, вроде, несколько пистолетов – первый стандартный, хорошо ему знакомый по армейской службе ПМ, второй – вроде, АПС, пусть и тяжеловатый, но мощный, мощнее, во всяком случае, ПМ, а третий – даже легендарный ТТ, раритет, пользовавшийся авторитетом в определённых кругах. Это он точно помнил. Запасливый же был этот Петя Тёркин!

Мужчина сразу же потянулся к баулу и после некоторых поисков, достал первое попавшееся, лежавшееся сверху, оружие. Им оказался как раз знаменитый ТТ, похоже, даже заряженный. Всё, теперь он вооружен и может противостоять хоть самому чёрту! Да и как пользоваться, он в курсе. Так что, быстрый отвод затвора с одновременным взводом курка, и оружие к бою готово. Осталось только нажать на спусковой крючок.

— Ктоз там ест?[3]

— Острожне, пане подпоручник! Може, немцы?[4]

Так, при всей тарабарщине в разговоре, Васе всё же послышалось что-то знакомое, славянское. Вот, хотя бы этот подпоручник – это же явно польское воинское звание, наверное, лейтенант какой-то? И голоса – тоже достаточно молодые. Может, это солдаты Войска Польского? Вроде, имелось когда-то, в Великую Отечественную войну, такое иностранное воинское соединение? По крайней мере, в фильме «Четыре танкиста и собака» как раз и воевали танкисты из Войска Польского. И звание такое вроде у кого-то из поляков имелось? А, может, это аковцы и, значит, враги?

Наверное, отмолчаться не получится? Всё равно ведь найдут.

На всякий случай, забираясь за ствол ели, мужчина откликнулся:

— Эй, кто вы? Не стреляйте!

— Сконт пан ест? Чы пан ми розуме?[5]

— Что? Нет, я не понимаю вас.

— Чы зна пан езык польски?[6]

Похоже, неизвестные спрашивают про то, знает ли Вася польский язык. Конечно, нет, откуда? Хотя, как-то не так давно на Донбассе, из-за частых переговоров у противника по рации, и отчего-то именно на этом языке, он начал интересоваться польским, но откуда в непростых боевых условиях время на изучение языка врага? Да и голова тогда просто была забита другим – выживанием!

— Я не знаю по-польски!

— Пане подпоручник! Може, руски, москале?[7]

— Сконт пан ест?[8]

— Я случайно заблудился в лесу и очутился здесь!

— Пане подпоручник! Докладни, руски! Москале![9]

— Пся крев! Палба![10]