И крошечный отряд повернул обратно.

Чуть погодя, лейтенант Петров понял, что поступил правильно. На месте побоища вдруг опять всё повторилось, но уже более ожесточённо. Похоже, там разгорался самый настоящий бой, и даже с участием более крупного подразделения, чем оставленного им отделения красноармейцев с приданной им «сорокопяткой». Сплошной гул винтовочных выстрелов, пулемётных очередей и буханья пушек, правда, не очень крупных, непрерывно доносился с той стороны. Он даже как будто различил, как «сорокапятка», сделав несколько выстрелов, вдруг замолкла. Именно в это время, параллельно, раздались несколько выстрелов, уже из других пушек, и, чуть погодя, послышались несколько взрывов.

Ненадолго как бы всё и успокоилось. А потом опять загрохотали пушки и снова послышались выстрелы. Тут уже было ещё серьезнее. Так как два его БА-10 с чуть отставшей «полуторкой» подошли к месту боя достаточно близко, можно было различить стрельбу многих родных «сорокопяток» и нескольких «трехдюймовок», как и ответные выстрелы из незнакомых пушек. Про винтовки и пулемёты можно было и не говорить – стояла сплошная трескотня из их выстрелов.

А чуть позже всё стало понятно и без всего. Бронеавтомобиль лейтенанта вылетел на совсем небольшую горку, наверное, всего в полукилометре от места боя. Тем не менее, отсюда хорошо виднелись несколько горевших танков и автомашин, как на лугу, так и подальше, уже у достаточно далёкой рощицы. Техника была как советской, так и немецкой. Ещё по давно убранному полю куда-то на юго-запад, в сторону Видомли и далее Бреста, подальше от места боя, видимо, по имевшейся там проселочной дороге, спешила парочка тупоносых автомашин. Наверное, немцы отправили что-то или кого-то к себе в тыл? Но уцелевшие танки и прочие их силы всё ещё вели бой.

Так что, и главное, можно было уверенно сказать, что какая-то немецкая часть с танками и артиллерией сражалась против советских войск, скорее всего, с частями именно их бригады. Хотя, здесь других и не могло быть, разве что не исключая некоторых малочисленных отрядов, посланных для подкрепления из тридцать второй легкотанковой бригады, которые тоже двигались к этому местечку Каменец.

Раздумывать было некогда. Когда недалеко от тебя гибнут твои же товарищи, не до слов! Как говорится, к оружию, товарищи!

— К бою! Пётр, давай по ближайшему танку! — не выдержал Петров. Лучшей позиции можно было и не искать. Весьма хорошо проглядывались несколько немецких танков, наверное, «тройки» и «двойки», похожие на уже уничтоженные чуть ранее поляками, с их противными крестами, пятившиеся назад, в сторону запада. Туда же, чуть наискось его отряду, торопливо уходили несколько немецких же автомашин и бронетранспортер.

Наведя «сорокопятку» в бок ближайшего же крестоносного танка, оказавшегося двойкой», младший сержант Иванов торопливо нажал на спуск. Пушечка рявкнула, посылая небольшой снаряд на врага. Выстрел получился удачным. Немецкий танк мгновенно задымил.

— Коля, давай осколочный! Там, кажется, пушка в кустах по нашим стреляет!

Заряжающий красноармеец Завозов мгновенно подал нужный снаряд. Сержант тут же быстро начал прицеливаться по выявленному орудию. Сам лейтенант уже искал новую цель. Механик-водитель Торопов же терпеливо ждал, готовый в любое время подать машину назад или рвануть вперёд. Пока в этом такой уж острой необходимости не имелось.

Второй и третий снаряды полетели на замаскированное в кустах, где ранее как раз и сидели поляки, вражеское артиллерийское орудие, удачно замеченное им из-за ожесточенной стрельбы в сторону рощицы. Оттуда по лугу в сторону вражеских позиций ровной линией двигались десяток, а может, и более, кургузых Т-26, стреляя с коротких остановок. Похоже, удалось попасть, так как с кустов уже не стреляли.

Кажется, рядом и чуть поодаль ухнула «сорокопятка» второй бронемашины. Что же, сержант Сухоруков неплохой боевой командир, и дело своё знает. Жаль только, что у лейтенанта осталось всего две боевые машины. Как пригодилась бы тут, в этом бое, и третья. Да и отделения красноармейцев явно маловато для обороны этой низенькой высотки, тем более, на необорудованных позициях. Успели ли бойцы хоть малость окопаться? Хотя, и второе отделение бы тут не помогло.

Хотя, что-то так много и часто стреляет Сухоруков и отчего-то, подальше от головного бронеавтомобиля. Странно, он, что, отъехал назад? Вот только разбираться с ним пока времени нет. Всё потом, после боя!

Похоже, что и в самой рощице, где лейтенант приказал сержанту Васильеву оборудовать огневую позицию «сорокопятки», идёт бой? Видно было, как оттуда стали выбегать многочисленные человеческие фигуры и отходить сначала к побитой технике на лугу, а потом уже и кустам, к замаскированным артиллерийским позициям. Шустрые всё же немцы, не успели, и прибыть, на новое место, а уже оборудовали всё как надо.

Значит, там всё же красноармейцы, раз немцы убегают? И, скорее всего, из состава же подошедшего на помощь подкрепления?

Бой продолжался. Какой-то советский танк со стороны рощицы сумел подбить пятившийся назад, похоже, уже последний, оставшийся на месте недавней польской засады, немецкий танк, явно «тройку». Зато по атакующей танковой роте чуть подальше с запада стреляло что-то, то ли танк, то ли артиллерийское орудие, сумевшие поменять позицию. И там, у рощицы, уже несколько боевых машин, похоже, подбитых чуть ранее немцами, горели. Как ни жаль, атакующие несли потери и гибли люди, его недавние боевые товарищи. Может быть, кого-то из них Петров и знал?

Из-за разрастающегося на месте боя дыма, похоже, немцы применили дымовые шашки, ничего было не видать. Кажется, гитлеровцы как можно быстрее, бросая подбитую технику и своих убитых солдат, отходили на юго-запад.

Лейтенант решил сделать пару выстрелов по месту засады с запада, надеясь хотя бы отвлечь, кажется, всё же, вражеский танк, и даже «тройку», от атакующей танковой роты. Иванов перенёс огонь туда. Похоже, он не попал или не повредил врага?

Зато вдруг что-то резко тряхнуло бронемашину. Лейтенант Петров так и не успел понять, откуда прилетел этот проклятый снаряд, уже почти в конце боя подбивший его БА-10. Внутри машины сильно грохнуло, появился удушливый дым.

Что-то, наверное, осколок, сильно ударило лейтенанта в грудь и он, согнувшись от резкой боли, свалился вниз, на пол. Тут же ему не стало хватать воздуха, и так уж отравленного пороховыми зарядами. Отчего-то вдруг всё померкло перед его глазами, и больше уже лейтенант Петров ничего не видел и не чувствовал. Весь белый свет исчез как-то неожиданно и, возможно, навсегда? Война, может быть, забрала свою очередную жертву, очередного русского Ивана, обыкновенного Ваньку-взводного?