К концу первой недели пути встал вопрос о грядущей переправе через большую реку. Как сказала Анжелика, река, всячески петляя, образует нечто вроде границы и тянется с севера на юг на несколько тысяч километров, впадая в озёра, отбрасывая потоки рек поменьше. В том месте, где путники уткнутся в неё, переправ нет и осталось каких–то полторы сотни километров, то есть уже вот–вот.

Южнее, километров на триста, имеется стаб, но там лучше не появляться таким малым составом. А всё потому, что заправляют там самые натуральные фашисты. Ведут себя, пусть и тихо, но и выбить эту гниль проблематично, так как находятся в состоянии перманентной войны с заражёнными, бредушими вдоль берегов реки. Бойцы там тренированные и прикурить могут дать даже превосходящим силам. Да и полноценную войнушку не устроить, заражённые рады будут такой шумихе. Ко всему прочему, под боком у этих фашиков раз в два месяца грузится кластер со складом армейского оружия и боеприпасов.

Можно, конечно, поискать и причалы с судном достаточной грузоподъёмности, чтобы перевезти «Ослика», но здесь две проблемы. Во–первых, заражённые. Во–вторых, даже если и удастся найти подходящую баржу, то каким образом на неё быстро загнать машину? Плюс и управлять плавсредствами никто из них троих не умеет. Так что этот вариант отпал сам–собой.

Есть, конечно, ещё один вариант. Самый опасный. Если отклониться на север, то километрах в ста имеется городской кластер с двумя мостами. Опасность в том, что грузится эта сота раз в пять дней. То есть, мясорубка там практически безостановочная.

Были и другие варианты, но дальше. Дима даже поинтересовался, не знает ли девушка о стабе с названием Приреченский. Ответила, что знает целых три. Конкретно на этой реке, ближайший, в семистах километрах южнее. Так уж вышло, что у рек иммунные не селятся. А те, кому удаётся закрепиться, народ, в основном, отбитый и отчаянный, как те фашики, например. Но таких стабов совсем немного.

Вообще, мостов имелось достаточно, дорог–то много, но все они грузятся половинками, так что их даже не рассматривали и ни на одной карте никто и никогда не отмечал.

— Ну так что решаем? — спросила девушка.

Сейчас путники находились в небольшой, пустой деревеньке посреди лесных массивов. Встали здесь на ночлег.

Грузилось всего два десятка домов по обеим сторонам дороги. Ценного здесь, естественно, ничего. Да и порушено всё так, словно слоны через дома проходили. Несколько более–менее целых осталось, в одном из них и остановились. Нескольких пустышей зачистили, а больше заражённых вокруг и не было, место всё же глухое.

— Я предлагаю ехать вдоль реки до ближайшего стаба с переправой, на север, — пробухтел Шмель. — По времени мы не ограничены. Смысл рисковать?

— Но и вероятность нарваться больше, — ответил Медоед. За эту неделю их уже два раза обстреляли. Повезло, Дима вовремя замечал людей и выставив щит, пусть и давалось это в движении с гораздо большим трудом, проезжали на скорости. Везло ещё и в том, что нарывались на такие же, как и они, малочисленные группы. Во второй раз за ними даже погнаться решили, но единственный Сдвиг, который вызвал у Димы кровотечение из носа, заставил погоню отстать. Медоед активно изображал стрельбу, высунувшись из люка на крыше, прикрывая использование Дара, убил водителя и машина преследователей, завиляв, ухнула с насыпи в кювет. Анжелика потом на него долго и пристально смотрела, но вопросов не задала. Кваз так и вообще, не понял, что произошло, обозвав тех людей косорукими придурками. И Дима понял ещё, что использовать в таких условиях два Дара сразу очень сложно. Может быть, сил ушло бы и меньше, не стреляй те рейдеры из крупнокалиберного пулемёта. Словил «на щит» не меньше трёх десятков тяжёлых пуль.

— А в этом районе что? Нарвёмся по–любому. Не через город же ломиться, — ответил кваз.

— Можно попробовать один вариант… — задумчиво произнёс Дима.

— Нет, — сразу отрезал Шмель.

— Что надумал? — спросила Анжелика.

— Можно сразу после перезагрузки через тот город проехать…

— Что?! Ты совсем сдурел что ли?!

— Погоди Шмель, — остудила кваза девушка.