— Чисто, — произнёс Медоед.

Вышли. Мужчины встали слева, а девушка осталась с другой стороны. Когда она покончила со своими делами, подошла.

Медоед оглядел спутников и сказал:

— Давайте договоримся, вот прямо здесь и прямо сейчас. Если кто–то что–то замечает, необычное или просто первым, говорим немедленно, — кваз хотел что–то сказать, но Дима снова его остановил. — Шмель, я прекрасно понимаю, мы все здесь не пальцем деланные и резьба у всех хитрая, но согласись, в вопросе заражённых я понимаю куда больше. И нет, на роль командира я не претендую. Накомандовался уже, хватит с меня. Но, серьёзно, если я что–то говорю или на чём–то настаиваю, не спорьте, сделайте. Если, например, ты, Шмель, вдруг скажешь застыть на одной ноге, я так и сделаю, потому, что понимаю, не приколоться надо мной решил. Анжелика так же сделает, потому, что доверяет тебе. Вот и я о том же прошу. Если говорю стоп, значит стоп, тут же, вот прям сейчас. Если говорю не дышать, значит, не дышите. И я, в том числе, дышать перестану, — промочил горло водой из бутылки, огляделся и снова остановил взгляд на квазе с девушкой.

— Если нет… Запад там, — он показал рукой через поле. — Я беру свой рюкзак и иду дальше один, а вы по своим делам. Все целее будем.

Повисло молчание. Анжелика даже губу закусила. Вроде и ничего не произошло, пронесло, но Медоед прав, чёрт побери. Без доверия из этой поездки ничего хорошего не получится.

Кваз перекатывал на лице желваки–валуны. Ему самому и лучше, если этот пацан уйдёт и всё вернётся на круги своя. С другой стороны, Шмель поймал себя недавно на мысли, такая жизнь наскучила уже. А этот рывок на Запад, как глоток свежего воздуха. Но, опасно, очень опасно и своё предчувствие он тоже со счетов не сбрасывал, привык уже давно Чуйку слушать. С другой стороны приказ, условие его жизни, можно сказать, охрана Анжелики. Куда она, туда и он. Формально, старшая она, как решит, туда и двинут.

— Заражённые рядом! — произнесла вдруг Анжелика и с укором посмотрела на Медоеда.

— Не тронут, не дёргайся, там мелочь, — даже не взглянул он в ту сторону.

— В смыс… — Анжелика перевела удивлённый взгляд на парня и тут же уставилась в сторону леса. — А чего это они?

— Что? — спросил кваз, перехвативший свой пулемёт поудобнее и тоже, косо глянувший на парня.

— Три твари. На нас шли, а метров за сорок где–то, развернулись и резво свалили… — недоумённо произнесла девушка.

— Объяснишь? Знаешь ведь, в чём дело, — спросил кваз. — Уж если сам о доверии заикнулся, — Медоед усмехнулся, тоже верно, сам себя в тупик снова загнал. Вспомнился Факир, тот тоже быстро догадался.

Вздохнул, огляделся, чуть прищурился, расслабился и начал говорить:

— До Элиты, заражённые меня стороной обходят. Почему, вам знать не нужно, тут уж извиняйте, просто как факт примите, — Шмель и Анжелика переглянулись, кваз снова перекатил желваки на лице. — Если не видят меня, убегают всегда. Если увидели, могут и напасть, особенно если их много, но тупить метров с сорока начинают, тормозят. С руберами сложнее, те уже вполне соображают и нападают всегда, но тоже подтупливают.

На этот раз молчание длилось долго. Медоед опёрся о борт машины, посматривая то на одного, то на другую. Анжелика упёрла руки в бока и прошлась туда–сюда на пару шагов, встала чуть в стороне между квазом и Димой. Медоед понимал, что именно сейчас, в этот момент, решается, едут ли они вместе или Дима выгребает из багажника свои пожитки и дальше идёт один. Шмель держал руки скрещёнными на груди, оставив пулемёт висеть на ремне и застыл, не сводя с Медоеда взгляд. Девушка вздохнула, весь напряг при этом улетучился, покачала головой сокрушённо и медленно произнесла:

— Едем уже. Хорош хернёй заниматься, мужики, — решила, в итоге, за всех, Анжелика.

— Мы, команда, поняли? — добавила она. — Едем, — и первой забралась в машину.

Несколько секунд Шмель и Медоед продолжали смотреть друг на друга. Кваз развернулся и двинул в обход машины, за руль. Дима выдохнул и последним устроился на сиденье сзади. И он понимал, что придётся и дальше раскрываться, не во всём, конечно. Иначе и в правду, лучше разойтись сейчас. А этого уже не хотелось.

Двигатель взрыкнул, хотя в трёх метрах и не слышно уже ничего, внедорожник, беззвучным «призраком» покатил вперёд.