Километрах в десяти по той же дороге, где попалась заправка, обнаружил раздолбаную колонну из трёх сгоревших машин. Явная засада. И гильзы валялись и уже обглоданные останки людей. Кто кого «остановил» не понятно, да и разбираться не было резона, поэтому не останавливаясь, промахнул дальше и свернул на ближайшем повороте.
На ночлег встал в пустой, давненько уже съеденной деревне, нашёл «чистый», без останков домик, загнал машину в соседний двор и, наконец, устроил обещанный себе с утра пир. Кайф это всё–таки, когда есть, что вкусно поесть, давно уже Медоед так не оттягивался, особенно со сладким.
Ночь тоже прошла спокойно, хотя ближе к утру заявилась стая, голов на двадцать, но ощутив Крючья, твари быстро сменили настрой и свалили. С рассветом, как привык, вставать не захотел, решил отоспаться. Проспал часов до девяти и потом, обмывшись с удовольствием из колодца, с не меньшим удовольствием позавтракал и двинул в дальнейший путь.
Ближе к полудню, километров через пятьдесят от деревни, где заночевал, УАЗик «закапризничал», а минут через десять ещё и задымил из–под капота. Дима чертыхнулся, остановив машину на обочине. Вышел, не забыв прихватить оружие и рюкзак, а ну как ещё, загорится. «Мигнул» эмпатией, пусто вокруг, нет заражённых, это хорошо. В принципе, можно было и не проверять. Встал–то крайне неудачно, посреди поля, можно сказать. До ближайшего леса метров двести, из него, собственно и выехал.
Аккуратно открыл горячий капот и оттуда вырвалось облако вонючего пара. Что случилось, Медоед не знал, никогда не запаривался этими вопросами, устройство машин знал, но вот починить, уже нет. Уперев руки в бока, так и стоял, минут пять, наверное, гипнотизируя подкапотное пространство и решая, что делать дальше. А что делать? Идти дальше, хрен на неё, на машину. Жаль, конечно, половину продуктов оставить придётся, но тут уж ничего не поделаешь…
Почесав в затылке, Дима уже собрался было начать вытаскивать остальное, пакет с оставшейся едой и воду, чтобы разобрать, что взять, что бросить, как в сфере восприятия появился быстро приближающийся «эмоциональный носитель». Разумный к тому же, то есть, человек.
Медоед быстро огляделся, прятаться, собственно, особо некуда. Метнулся к рюкзаку, подхватил автомат и ссыпался с насыпи, укрывшись на заросшем по пояс травой поле. Укрытие, нужно отметить, такое себе. С дороги его всё равно увидеть несложно. Человек… кваз… кваз?! В общем, человек был один и тоже ехал на машине со стороны, откуда и сам Дима двигался. Вон, уже и двигатель слышно. А УАЗик всё ещё дымит, значит, мимо точно не проедет, да и наверняка заметил маневр парня.
Так и вышло. Машину из–за насыпи видно не было, верхушку только, грамотный, не стал становиться рядом с УАЗиком, а переехал на другую сторону дороги и припарковался напротив. С минуту ничего не происходило, человек сидел в машине. А Дима ждал, выставив перед собой щит и готовый шлёпнуть гостя Сдвигом. В эмоциях кваз оставался спокоен, ни доброжелательности, ни злонамерений не прослеживалось. Ровное, готовое к возможному столкновению, состояние. Ну точно, знает, что Дима здесь, заметил. Странным ещё оказалось, что он словно сам с собой разговаривал, пока в машине сидел.
За ровным и негромким тарахтением двигателя шагов слышно не было, но перемещение рейдера Медоед отслеживал эмпатией. Вот он подошёл к УАЗику с той стороны, заглянул, видимо.
— Слышь, воен! Выходи давай! Видели тебя! Нас двое, ты один. И мы знаем, где ты! Дёргаться не станешь, так и мы ничего не сделаем! Слово даю! — Звонкий женский голос напрочь выбил Диму из колеи!
Двое?! Как это?! Какого хера?! Кваз же должен быть один и быть мужиком! Как так?! Медоед находился в шоке. Первый раз за всё время эмпатия подвела! Что же там за девчонка такая?! Убить, может, и дело с концом? Мур из Димы всё ещё не ушёл полностью и порой, давал о себе знать. Эту мысль тут же отбросил.
Судя по эмоциям кваза, нападать на Диму и в самом деле никто не собирался. Но вот что за таинственная девушка с ним?! И главное, почему эмпатия не сработала?! С одной стороны, если они все из себя такие мирные, то и пускай дальше едут себе, Дима своей дорогой пойдёт. Но с другой, нестерпимо захотелось увидеть эту девушку, понять, почему эмпатия не взяла. Как быть–то?
— Эй, там! Тебя долго ждать–то? — и голос красивый, вдруг подумалось парню. Кваз в это время что–то пробухтел, но Медоед не расслышал.
— Выхожу! — Решился–таки Дима и одев тёмные очки, чтобы гости хотя бы сразу не увидели его почерневшие глаза, встал из травы. Автомат держал стволом вниз, но вскинуть дело мгновения. А ещё Медоед «разогнал» себя до того самого пограничного состояния, когда для активации Дара Идеального движения нужно лишь малое усилие. Щит в движении держать трудно, так что убрал его. Да и выглядеть странно будет, если перед ним начнёт расступаться трава. Контузию тоже держал наготове.
— Ствол за спину перекинь! — громыхнул громким и густым, низким басом кваз и, наверное, в соседнем лесу птицы от страха получили разрыв сердца и посыпались дохлыми на землю.
— Ну да, сейчас..! — начал Медоед, но осадил себя. Готовая, по–привычке, вырваться, дерзкая фраза, застряла в горле. Сказал по–другому:
— Если все здесь такие мирные, может и вы стволы в землю опустите?
— Не наглей! Не в том ты положении, чтобы условия ставить! — снова звонко, словно переливы колокольчиков прозвучал голос неведомой спутницы кваза. А тот, судя по эмоциям, начинал уже закипать. Квазы, вообще, народ вспыльчивый.