— В порядке. На второй путь прибывают четыре рефрижератора.

Малуан не обратил внимания на это сообщение. А между тем он не должен был упустить ни малейшей подробности той ночи. На его коллеге было шерстяное кашне, и Малуан подумал, что попросит жену связать ему такое же, но более темное и скромное по расцветке. Он набил первую в тот день трубку и положил кисет с табаком на стол, рядом с флаконом фиолетовых чернил.

Это было и впрямь приятное местечко, лучший наблюдательный пункт во всем городе. На рейде виднелись огни двух траулеров, которые вернутся в порт с началом прилива. На суше, неподалеку от крытого рынка, сверкало огнями кафе «Швейцария», за ним тянулась вереница освещенных витрин.

А поблизости было темно и тихо, закрыты окна и двери, если не считать разноцветную дверь кабаре «Мулен Руж», куда только что прошли музыканты. Малуан знал, что примерно до десяти они будут играть в пустом зале — первые клиенты приходили только к этому времени. Но играть все равно будут, как и будут стоять на своих местах официанты.

Чугунная печь раскалилась докрасна. Малуан поставил на нее бидончик с кофе, открыл шкафчик, достал бутылку водки.

Вот уже тридцать лет он проделывает одно и то же, в том же месте, в то же время. В девять часов он открыл путь четырем рефрижераторам, затем самоходному крану, который возвратился на вокзал. В десять он увидел, как погас свет в его доме на скале, а у Бернаров горел — они никогда не ложились спать раньше одиннадцати.

Как всегда, Малуан первым увидел на темном горизонте огни судна из Ньюхевена. И сразу вокруг его будки появились признаки жизни. Не спеша прошли четверо дежурных таможенников, затем показались носильщики, буфетчик, и вместе с первым пароходным гудком вся набережная засверкала, как во время праздничной иллюминации.

Малуан знал, что поезд покинет железнодорожный вокзал Дьепа задолго до того, как дым парохода окутает гавань.

Естественно, что он занимался поездом, но невольно продолжал наблюдать за тем, что происходило вокруг, в частности заметил, как в «Мулен Руж» направилась Камелия, закашлялась у входа, постояла немного и открыла дверь.

Начинался самый короткий отрезок ночи. Пока открывались двери товарных вагонов, судно прошло вдоль причалов, развернулось посреди гавани и пришвартовалось. На набережной находился только служебный персонал, поэтому сразу можно было подсчитать, что первым классом прибыло пять, а вторым двенадцать пассажиров.

Малуан налил себе кофе, добавил туда водки и набил третью трубку, которую курил стоя, поглядывая на проходящих внизу людей.

Почему один человек заинтересовал его больше остальных? Как обычно, вход загородили, чтобы пассажиры не могли пройти без таможенного досмотра. Так вот, человек, о котором шла речь, пришел со стороны города и стоял по другую сторону загородки, как раз под будкой Малуана, и тот даже подумал, что мог бы плюнуть ему на голову.

На этом человеке было серое пальто, серая фетровая шляпа, кожаные перчатки, он курил сигарету. Это все, что Малуан рассмотрел. Носильщики, таможенники, служащие вокзала занимались пассажирами, сходившими по трапу. Только Малуан, да еще человек в сером могли заметить силуэт на самом носу судна, в тот же миг человек, которому принадлежал силуэт, что-то бросил на набережную.

По точности броска это было нечто примечательное, ну просто акробатический номер. Пролетев метров пятьдесят, чемодан очутился по другую сторону ограды, и незнакомец в серой шляпе, пришедший из города, как ни в чем не бывало уже держал его в руке, продолжая курить сигарету.

Он мог уйти. Никому бы и в голову не пришло его задержать. Но он остался на месте, в нескольких шагах от скорого поезда, как обыкновенный пассажир, ожидающий приятеля. Чемодан на вид казался легким. Это был небольшой фибровый саквояж, в котором обычно помещается запасной костюм и немного белья. У Анриетты был такой же.

«Что это они провозят тайком»? — задал себе вопрос Малуан.

Но он и не подумал, что можно выдать двух незнакомцев, причем второго, на судне, он так и не разглядел. Все это его не касалось. Случись Малуану поехать в Англию, он бы тоже провез тайком табак, или спиртное, — так уж было принято.

Первой из таможенного зала вышла дама и направилась в купе первого класса. Пожилой господин в сопровождении двух носильщиков прошел в спальный вагон. Почти ежедневно, особенно на ночных пароходах, прибывали пассажиры «люкс», и Малуану из его будки доводилось видеть министров, делегатов ООН, знаменитых актеров и кинозвезд. Порой их встречали на набережной фоторепортеры.

Человек с чемоданом оставался на месте. Он походил скорее на англичанина, чем на француза. Наконец из таможенного зала вышел высокий, худой пассажир в бежевом плаще и направился к человеку в серой шляпе. Все очень просто. Они в сговоре. Человек из Лондона перебросил чемодан сообщнику, и теперь они пожмут друг другу руки.

«Поедут ли они поездом?» — задал себе вопрос Малуан, когда заметил, что оба пересекли улицу и вошли в «Мулен Руж», откуда на миг донеслись звуки музыки.