–Хотя беру свои слова назад. Я тоже чуть было не разрыдался,– издевательски отметил Фрэнк.

Он поднялся из кресла и подошёл к патефону. Пластинка всё ещё крутилась, а игла по-прежнему продолжала скользить, пытаясь сыграть прекрасную музыку, но на деле выдавая лишь лёгкое шипение. Фрэнк убрал иглу с пластинки, снял диск и убрал обратно в конверт.

–Как тебе песня?– спросил мальчик, откладывая бумажную упаковку в сторону.

–Неплохо,– признал Гейб, закончив приводить себя в порядок.– Но мне больше по душе Last Christmas. Эта уже довольно приелась и надоела.

–То есть?– удивился Фрэнк.

–Эту песню я знаю уже практически наизусть.

Фрэнк усмехнулся.

–Интересно, сколько раз ты её слышал.

–Пять, не считая этот,– ответил Гейб.– Первый раз её играли музыканты в парке недалеко моего дома. Потом нам как-то раз включили её на уроке музыки. Третий пришёлся на любительский фестиваль музыкантов в Петербурге, на который мы попали по чистой случайности.

–Ты был в Петербурге?

–Всего пару дней,– сказал Гейб и решил вернуться к прежней теме.– Так вот. Это был третий случай. Четвёртый раз я услышал эту песню, когда её решил исполнить один из учеников школы отца Эрне. Вот уж где действительно был кошмар. Ну а пятый…

–Погоди, погоди. Расскажи мне про Петербург,– перебил Фрэнк.

Гейб смутился.

–Тебе правда интересно?– спросил он, ожидая нового подкола.

Но к его удивлению, Фрэнк закивал головой.

–Как человеку, который ни разу не бывал за пределами Англии, мне интересно всё, что касается других стран.

–Ты ни разу не был за границей?

–Возможно, и был, но это было так давно, что я совсем этого не помню. А после рождения моей сестры, как я уже сказал, дела пошли не лучшим образом. Так что нам было не до этого.

Напоминание о сестре Фрэнка вернуло Гейба к тем вопросом, которые он не успел озвучить перед прослушиванием.

–А почему ты так ненавидишь свою сестру?