– О чем ты?

Артур знал, что Павел – один из тех, кому он точно мог довериться. Еще он верил Лаврову, но с ним они не часто общались. Павел был его единственным настоящим другом.

– Клее… тц… да… Черт, все равно тяжело выговорить. Клеее…

– Артур!

– Клейтцфельдта-Якоба. Сложно, но это дерьмо я запомню на всю жизнь.

– Что это?

– Она смертельна, Павел! Человек теряет память, глупеет, дергается, как рука Макса сегодня, бредит и в конце концов умирает!

– Что? Это невозможно! Мы вылечим его!

– Нихрена! Понимаешь! Нихрена! Этот чертов старик сказал, что это невозможно! Лекарства никогда не существовало, даже тогда, когда эта дурацкая планета еще не была разрушена!

– Может, он ошибается!

– Человек, который знает такое идиотское название, навряд ли не понимает, с чем оно связано.

– И все равно, не факт, что он прав.

– Павел! Черт, хватит! Мы оба понимаем, что дело дрянь! Понимали еще до сегодняшнего дня, еще когда он просто бредил. Да, я тоже не думал, что все настолько плохо, но что теперь сделаешь.

– Я… мне жаль, Артур.

– Мне тоже. – слезы заливали лицо Артура. – Именно поэтому я пойду с тобой.

Павел положил руку ему на плечо, посмотрел в прячущиеся глаза, и сказал:

– Слушай. Это опасная работа. Уже завтра ты можешь погибнуть, а эти дикари. Они уже не просто дикари, их оружие становится лучше. Быть может скоро они пойдут штурмовать город, если среди них найдется тот, кто сможет их объединить. А у тебя… у тебя есть своя жизнь и смертельно больной сын, и, если ты погибнешь, он тоже погибнет. Один. Страдая, мучаясь, и даже не увидев напоследок того, кого любил больше своей жизни. Никто, кроме него, не будет о тебе скорбеть. Понимаешь? Никто. Когда я сказал людям, что Эриксон погиб, ни один не проронил и слезы. Да что там слезы, ни один даже не сказал: "да упокоится его душа", или что-то похожее. Для них его смерть лишь значила минус один голодный рот. Да, они устроили показушную минуту молчания, Император разыграл на этом очередные игры. Но мы то с тобой понимаем, что здесь нет искренних соболезнований. Артур, мы ведь такие же изверги, как и те дикари. Разве что мы организованы, а они каждый сам за себя. Быть может, тебе и надоело жить в этом аду, но в пустоту ты всегда успеешь. А здесь есть люди, которым ты нужен больше, чем черту на небесах. Лучше останься жив, хотя бы ради своего сына.

– Я хочу дать ему больше, чем просто свое существование. Я хочу, чтобы у моего сына хотя бы то время, что ему осталось, была вкусная еда, чтобы он хоть раз поел досыта. Я хочу, чтобы мой сын улыбнулся. Как обычно люди улыбаются. Те, что здоровые. Я хочу, чтобы у них было что-то, кроме меня. – Они замолчали, но затем Артур завершил – Поэтому я пойду с тобой.

– Хорошо. Артур, идти нужно уже завтра.

– Хорошо… Хорошо.