– Ты не понимаешь ничего! – С матерью случился приступ бессмысленной ярости. – Они только и думают о том, как бы что-то с тобой сделать!
– Ну и что тогда случится? – нагло вякнула Лена.
Разразился новый шквал воплей и слез, а отец, вошедши в раж, ухитрился задрать юбку и протянуть по попе ремнем. Лена стиснула зубы и прошипела:
– Вот это зря! – и хлопнула дверью.
Она выскочила на улицу, как была, в дискотечном прикиде – блестящих тенях вокруг глаз, мини-юбке и сетчатых чулках, переделанных многими трудами из детских колготок, на каблуках и в легкой блузке. На улице дачного поселка, убедившись, что погони нет, втянула обратно навернувшиеся слезы и решила на дачу не возвращаться. «Поеду домой! Оттуда позвоню…» – постановила она и вышла на шоссе.
Машины всё не появлялись. Ни в одну, ни в другую сторону никто не ехал.
Гордость не позволяла вернуться. Она уже раскаялась в том, что не выслушала молча. Не нужно было вообще рот разевать. Пошумели бы, обозвали дрянью и кобылой, что при ближайшем рассмотрении можно расценить как комплимент, и умолкли бы. Она уже жалела и о принятом решении. Это было жестоко по отношению к предкам. Но…
Как же холодно! То, в чем хорошо трястись на дискотеке, совсем не подходит для ночного шоссе при таком холодном ветре. Девушка устала, еще когда возвращалась домой, и мечтала только о том, как скинет туфли и повалится на постель. Еще в программу входил душ, если хватит сил, но и только. Ночных прогулок не планировалось. Джинсовая блузка – самодельная варенка – грела плохо. Точнее не грела совсем.
Прическа растрепалась. Разодрать волосы пальцами не представлялось возможным.
Попытавшись взглянуть на себя со стороны, Лена ужаснулась… Любой увидевший так вот одетую девушку вне пределов дискотеки мог подумать всё что угодно, кроме того, что это скромная и очень домашняя девочка, которая хорошо учится, любит папу и маму и занимается музыкой.
Кудрявая черная челка, так элегантно падавшая на лоб с продуманной небрежностью, теперь лезла в глаза и злила.
Кожу ягодиц саднило после экзекуции. У бати тяжелая рука, и он был не прав!
Дорога по-прежнему пуста.
И это было уже не просто странно, это начинало пугать.
На этой всегда оживленной дороге просто по определению должны быть машины. Много машин круглые сутки: белые фары в одну сторону и красные подфарники в другую.
Эта картина знакома и привычна.
Так было всегда.
Но факт оставался фактом – на дороге пусто, так, как будто что-то случилось…
Но что, что же могло случиться с миром, чтобы машины исчезли?
Америка напала на СССР? Началась атомная война?