— Ну как знаешь. Меня в клевете обвиняешь, а сам заврался. Да и сейчас хитришь. Стараешься ввести следствие в заблуждение.

— Например?

— Пожалуйста. О взрывчатке, что хранится в твоем доме, ты сказал? Что-то я не помню.

Майор посмотрел на Буйнова.

— Ну, отвечайте!

— Что отвечать?! — сорвался Буйнов.

— О заряде расскажи, приготовленном для взрыва городской гостиницы, — ввернул Титов.

Тогда сорвался Шранке, угрожающе зашипел:

— Послушай, ты, грязная русская свинья! Если все это не подтвердится, я прикажу разорвать тебя танками?

«Смерть провокатору!» — вспомнил Титов записку товарищей.

Гитлеровец достал платок, тщательно вытер лицо. Вид у следователя был растерянный, он, видимо, все еще находился на распутье.

А Буйнов уже начал каяться.

— Что же мне делать, герр следователь? Клянусь вам, что я передавал вам все, что получал от них...

Партизан отрицательно помахал рукой, строго сказал:

— Стоп! Опять ложь! Ты, Буйнов, передавал им только то, что тебе было приказано, чтобы завоевать у немцев доверие. Разве не так? А скажи, куда девалась политическая литература?

— Какая литература? — вскочил со стула следователь и впился в партизана горящим взглядом. — Что за политическая литература?! Ну?!

Титов пояснил:

— Несколько экземпляров центральной газеты «Правда». Приказ товарища Сталина о разгроме германских войск под Москвой и еще...

— Довольно! — Следователь схватил со стола страшный жгут, подошел к Буйнову. — Ну-у-у? Говори, где эти бумаги? Где взрывчатка? Да, да, и взрывчатка, которой ты готовился поднять на воздух городскую гостиницу вместе с германскими офицерами! Где она, я тебя спрашиваю?!

Провокатор упал на колени, заскулил, как побитый щенок. Глотая слезы, он заговорил быстро и сбивчиво, стараясь убедить майора в том, что Титов умышленно наговаривает на него. Просил следователя вспомнить все, что он передавал им. Называл фамилии подпольщиков, которых выдал оккупантам. Адреса и явки советских патриотов, переданные им же... «О-о, какая же ты сволочь! Сколько же ты погубил наших людей! — подумал Титов. — Ну берегись, людоед! Конец твой близок! Покуда я дышу, я выдержу все! Я выстою! Сам погибну, но сделаю все, чтобы угробить тебя!» А майор Шранке орал, брызжа слюной: