– А тебе что, надо срочно куда-то идти?

– Нет...

– Я забыл тебя спросить, ты очень есть хочешь? Если очень, я могу приготовить что-нибудь существенное. Ну что ты стоишь? Садись.

– Спасибо. Не надо ничего готовить. – Маша села в глубокое кресло у журнального стола.

– Я живу один, себе ничего не готовлю, – сказал Вадим, усаживаясь напротив. – Иногда ем в ресторане. А дома только бутерброды, чай. Но ты у меня гость, а гостя надо хорошо покормить.

– Я малоежка, – пробормотала Маша, – мне хватит бутербродов.

Вадим открыл коньяк, разлил по рюмкам:

– Давай, Машенька, выпьем с тобой за все, что хорошо кончается.

Они чокнулись, каждый сделал по большому глотку.

– У нас с тобой есть два повода выпить: за знакомство и на брудершафт. Не возражаешь? – Вадим долил коньяку в рюмки.

– Нет, я не возражаю, – слабо улыбнулась Маша, – но мне кажется, если я еще немного выпью, сразу усну.

– И хорошо, Машенька. Тебе надо поспать обязательно. Только поешь сначала.

Маша взяла бутерброд с сыром, откусила, но почувствовала, что есть не может. А вот коньяк шел хорошо, хотя обычно она не пила спиртного.

– Давай теперь за знакомство, – сказал Вадим.

Маша сделала еще глоток и почувствовала, что глаза закрываются.

– Я вижу, ты уже засыпаешь, – заметил Вадим, – я тоже должен сегодня лечь пораньше. Завтра у меня суточное дежурство в больнице, с восьми утра.

– Вы врач? – спросила Маша.

– Хирург, – кивнул он. – Как, проживешь здесь сутки без меня? Не бойся, никто не придет.

– Проживу.

– Давай уж сразу пить на брудершафт. Только учти, целоваться придется. Не возражаешь?