— Но оно должно остаться в брачном свидетельстве, — возразила Константин. — У вас же есть, наверное, такое, не так ли?
— Ну, все было законно, поэтому где-нибудь они есть, онлайн, — вздохнула в ответ Хэвлок. — Что-нибудь еще хотите узнать?
Константин посмотрела в архивер.
— Вы с Томом искали волшебную дверь вовне. Вы знали кого-нибудь еще, кто хотел бы найти…
— Дверь. — Хэвлок одобрительно закивала. — Дверь вовне. Точно. Она так и сказала: «Это дорога к Двери».
— Кто? — спросила Константин и тут же ответила вместе с женщиной:
— Боди Сатива.
— Вскоре солнце взойдет, — предупредила Гилфойль Плешетт, что прозвучало как скрытая угроза. Она устала. Даже волосы, казалось, утратили блеск.
Константин, все еще сидевшая за столом в ее крохотном офисе, нетерпеливо замахала на нее.
— Извини, Тальяферро, — говорила она в трубку, в то время как свободной рукой медленно пролистывала записи в архивере. — Я не поняла, что ты сказал, повтори.
Тальяферро был удивительно терпелив. Может быть, недосыпание превратило его в зомби.
— Я говорю, что следствие по предыдущим семи делам еще не закончено, поэтому наверняка ничего узнать нельзя. Но с восьмидесятипроцентной уверенностью можно сказать, что все, проводившие столько времени в ИР, как-нибудь сталкивались с персонажем или сущностью по имени Боди Сатива.
— Сущностью? Кто ее назвал
— На самом деле, я слышал, многие посетители на парковке называли ее так. Или
— Ты часто бываешь в ИР? — неожиданно спросила его Константин.
— Честно сказать?
— Извини. Не знаю, что нашло на меня. Не признавался ли кто из опрошенных, что видел что-нибудь необычное здесь, в Далсвилле? Кто-нибудь видел парня в приемной, разговаривал с ним или видел, как он с кем-нибудь разговаривает?
Последовала короткая обиженная пауза, и только затем Тальяферро ответил:
— Я страдаю клаустрофобией, а не потерей памяти. И я не
— Извини, коллега. Я всего лишь спросила. Не хотела тебя обижать, ладно?