В зале суда Флер и не пытался скрывать свою нетрадиционную ориентацию — сознательно ее выпячивал.

Он позволил Морту побушевать еще пару минут. Сгибал и разгибал пальцы, любовался своими ухоженными ногтями. Потом поднял руку и небрежно ею взмахнул, оборвав очередную тираду Морта:

— Достаточно.

На совещание он пришел в фиолетовом костюме. Вернее, в сиренево-голубом или красновато-лиловом. Я не силен в точном определении оттенков. Рубашка была того же цвета. И галстук. И носовой платок. Даже — о Господи! — туфли такие же. Флер заметил, что я обратил внимание на его прикид.

— Нравится? — спросил он.

— Барни^[6] присоединяется к «Виллидж Пипл».^[7]

Флер нахмурился.

— Да? — Он поджал губы. — Наверное, ты можешь предложить и еще какие-то затертые попсовые сравнения?

— Хотел упомянуть фиолетового Телепузика, но не смог вспомнить его имени.

— Тинки-Винки. И все равно неактуально. — Он скрестил руки на груди, вздохнул. — Раз уж мы собрались в этом гетероориентированном кабинете, можем мы снять обвинения с наших клиентов и поставить точку?

Я встретился с ним взглядом.

— Но они это сделали, Флер.

Адвокат и не подумал возражать.

— Ты действительно собираешься вызвать эту чокнутую стриптизершу-шлюху в зал суда для дачи свидетельских показаний?

Я собирался представлять ее интересы, что не составляло для него тайны.

— Да.

Флер попытался сдержать улыбку.

— Я ее уничтожу.

Я промолчал.

И он уничтожил бы. Я это знал. Флер мог кромсать свидетеля, рвать на куски, но при этом не вызывал отвращения к себе. Мне доводилось видеть, как он это делает. Казалось бы, среди присяжных не могло не быть гомофобов, и уж им-то полагалось относиться к воинствующему гею с ненавистью или страхом. Но с Флером это правило не срабатывало. Женщинам-присяжным хотелось отправиться с Флером в поход по магазинам и рассказать ему о недостатках мужей. Мужчины не принимали его всерьез и думали, что уж он-то никоим образом не сможет их провести.