— ORCUS, — прошептал я. — Ты заковал свою смерть в непроницаемую броню чести. Смерть как честь.
Начертанный мною в воздухе символ вспыхнул изумрудным пламенем и опустился на безжизненное тело, вокруг которого образовалось подобие саркофага. Внезапно я ощутил легкие изменения в пронизывающих пространство магических потоках, тем не менее не представляющие для нас никакой угрозы.
— Спокойно, — остановил я Шэрол, успевшую перевести шпагу в боевой режим. — Эта магия нам не угроза. Скорее всего тут чувствуется что-то вроде отсроченных чар из арсенала некромантов.
— Отсроченные чары?
— Именно. К примеру, некромант может зачаровать собственное тело таким образом, что после гибели оно станет смертельно опасным для любого подошедшего к нему врага. Или нечто в этом роде. Не скажу точно, ведь в некромантии я никогда особо хорошо не разбирался. Так, несколько полезных вещей, кое-какие теоретические знания и не более того. Ждем, смотрим…
— Значит, для нас это не опасно? — продолжала сомневаться Шэрол.
— Еще раз повторяю, что нет. Не опасно. Мы для этого вида магии включены в разряд "своих", так что эксцессов не предвидится.
Тем временем в воздухе появилась сероватая дымка, из которой медленно соткался смутный силуэт. Сравнив остаточные следы ауры покойника и флюидов, исходящих от неожиданно появившегося призрака, я с удивлением обнаружил их полную идентичность.
— Но ведь это же он… — приглушенно ахнула Шэрол.
— Нет, к сожалению, я давно мертв. Перед вами лишь макет моей личности, единственная цель которого — ответить на вопросы и попытаться объяснить произошедшее здесь. Спрашивайте и я отвечу.
Глава 10. Послание мертвеца
"Черные сказки белой зимы
На ночь поют нам большие деревья.
Черные сказки про розовый снег,
Розовый снег даже во сне.
А ночью по лесу идет сатана
И подбирает свежие души.
Новую кровь получила зима
И тебя она получит, и тебя она получит."
Отсроченная магия… Последнее средство каким-то образом повлиять на мир в котором тебя уже нет. Ученик некроманта сумел использовать ее так, как ему представлялось наиболее правильным, и не прогадал. Его смерть — большая потеря. При грамотной подготовке из него можно было вырастить великолепного аналитика и прогнозиста. Суметь просчитать при столь экстремальном раскладе, подготовить несколько ключевых звеньев и в итоге достигнуть задуманного результата — высший пилотаж даже для аналитика со стажем, не то что для простого ученика. Однако, сейчас надо извлечь как можно больше информации из такого порядка судьбы, как висящий перед нами в воздухе макет личности ученика Танцора.