— Но это ненадолго.

— Слушай, Тина… В другой раз, ок?

— Дай угадаю… в другой раз ты снова будешь занят?

— Вероятно…, — он даже не пытался придумать причины для отказа. Просто занят и всё. Просто не хочет меня видеть. Просто в другой раз. Проще сказать: “Никогда”. От такого пренебрежения сводило желудок, точно я глотнула кислоты.

— Слушай, но может на следующей неделе найдётся часок, — попыталась я снова. Голос у меня прозвучал так жалостливо, что самой стало противно. Словно у нищего, что выпрашивает еду. Неужели я была недостойна самого короткого душевного разговора?

— Это вряд ли.

— Но почему?

— Блин! Да чего тебе вдруг приспичило-то? — рыкнул Алек, перекрещивая руки, отгораживаясь от меня и снова поглядывая куда-то мне за спину. Я ему мешала со своими непонятными делами. Может он спешит к девушке или просто не хочет иметь со мной общих дел. Раньше он был рад каждой минуте вместе. Я помню день, когда всё изменилось…

Мне хотелось хоть что-то сделать. Хоть какие-то другие эмоции вызвать, кроме опостылевшего раздражения. Если бы я могла, давно бы без жалости вырвала из себя чувства! Если бы могла…

Я смотрела на рыжего пса, а вдруг, подчиняясь отчаянному порыву, потянулась к нему, касаясь пальцами кончиков рыжих ушей. Кожу кольнули жёсткие волоски и…

Алек отпрыгнул в сторону, ошалело потирая затылок. Хвост прижался к ногам, а уши к голове.

— Что ты делаешь?! Тебя кто… кто научил?! — зашипел он. — Чокнутая лисица!

Меня словно током прошибло, я подалась вперёд, но Алек оттолкнул меня так испуганно, что я шлёпнулась на пол и уже снизу смотрела, как рыжий Пёс улепётывает, словно за ним гонится чума.

Пришлось закусить щёки, чтобы утихомирить судорожное дыхание и приглушить обиду. Алек не виноват, что я прицепилась, как репейник. Не виноват, что схожу с ума, если не вижу его хотя бы неделю. А между тем, дружба давно канула в лету. С того самого дня на крыше.

Почему он назвал меня лисицей? Может ли быть, что не случайно? Что если он тоже видит зверей? Что если все всегда их видели, кроме меня? Вот была бы злая шутка…

Сегодня Алека поймать вряд ли удастся. Да и подходить боязно. Вдруг снова будет в ответ раздражённый тон и скрещенные руки. Смешно и грустно, что и поговорить больше не с кем, кроме того, кто тебя избегает.

Ничего не оставалось, как подняться на ноги и отряхнуться. Предстояло отсидеть ещё две пары, и можно будет, наконец, вернуться домой и спрятаться в уютном свечении монитора. А может, ну её эту учёбу? Всё равно в этом месяце стипендии не видать, а натыкаться на презрительный взгляд Алека — себе дороже. Унизилась я хорошенько… можно мастер-классы давать!

Кивнув своим мыслям, я побрела к выходу из Университета — широкой каменной арке, сразу за которой начиналась городская улица. Уже у самого выхода я неожиданно заметила худощавую фигуру старосты. Тот увлечённо беседовал с деканом, зверем которого оказалась ящерица.

“Вот чёрт! Теперь меня точно выпнут”, — в панике подумала я, пробираясь к выходу.

Я надеялась проскочить незамеченной, но серый зверь старосты повёл носом и уставился в мою сторону. Ящер тоже повернул голову. Его приплюснутая чешуйчатая морда напоминала инопланетное чудище. Из безгубого рта показался раздвоенный красный язык. Взгляд жёлтых глаз буквально пригвоздил меня к месту, будто муху иголкой.